Александр Звягинцев - Сармат. Смерть поправший

— Предам земле прах.

— Готов ли ты поклясться в этом на священной книге мусульман?

— Все сказанное тобой, уважаемый Нагматулла, почту за честь исполнить и готов подтвердить это клятвой на священном Коране из Мекки...

— Не спеши с ответом, Юсуф, сын Рахмона, — суровым взглядом смерил Юсуфа мулла. — Неторопливость в принятии ответственных решений свидетельствует о глубине и чистоте помыслов правоверного мусульманина. Помни заветы Востока: «Не спеши подниматься на вершину, пока не оценишь ее крутизну», «Не торопись утолить жажду из священного источника, сначала очисть от скверны душу». Подумай, Юсуф, сын Рахмона, о тяжести груза, который ты возложишь на свои плечи.

Юсуф перевел взгляд на Метлоу и под его пристальным взглядом решительно положил ладонь на Коран.

— Аллах акбар! — торжественно произнес он. — На священном Коране, привезенном из Мекки во времена хромоногого Тамерлана, именем Пророка Мухаммеда, да благословит его Аллах и приветствует, все сказанное тобой, почтенный мулла Нагматулла, я, Юсуф, сын Рахмона, клянусь исполнить, как подобает истинно правоверному мусульманину, — громко, нараспев произнес он. — И если я нарушу клятву, данную на этой священной книге, пусть меня испепелит гнев Аллаха, пусть ляжет проклятье и позор на весь мой род.

— Аллах акбар! — помедлив несколько секунд, произнес мулла и, бережно взяв Коран, направился к боковому приделу мечети.

— Уважаемый Нагматулла, — остановил его Метлоу. — Юсуф — врач, а у людей этой профессии зачастую сложные отношения с религией. Но теперь у меня, пожалуй, не осталось сомнений в искренности его веры и намерений.

— Будем надеяться, что Аллах Всемогущий не оставит твоего друга без своей зашиты и покровительства, — уклончиво ответил мулла.

На обратном пути джип долго кружил по городу. Сжавшись в комок на заднем сиденье. Юсуф сосредоточенно молчал. Когда автомобиль выезжал на базарную площадь, с мечети Махабат-хана донесся усиленный динамиками голос муэдзина, призывающего правоверных к очередному намазу. Юсуф, опомнившийся от своих дум, достал из саквояжа коврик и попросил водителя остановиться. Тот по кивку Метлоу выполнил его просьбу. Юсуф бросил в придорожную пыль коврик и, сев липом к Востоку, погрузился в молитву.

Расстилающаяся внизу базарная площадь была сплошь покрыта сидящими на коленях в пыли бедно одетыми молящимися людьми. Согбенные спины, спины, спины...

— Фу-у, дикари! — выплюнув жвачку, фыркнул водитель. — Верят, что у их Аллаха дела с ушами обстоят лучше, чем у христианского бога.

— Бог един, — оборвал его Метлоу. — А что до дикарей, высокомерный сын Алабамы, то их культура на несколько тысячелетий старше твоей, американской.

— Оно и видно! — ухмыльнулся водитель. — По мне пляшущие масаи из африканских саванн или эскимосы Гренландии лучше, чем эти мусульманские святоши. Никогда не поймешь, что у них под чердаком. Улыбаются, сволочи, в лицо, а за пазухой всегда кривой кинжал держат.

Метлоу дождался конца намаза, и, когда Юсуф убрал в саквояж коврик, протянул ему кипу бумаг.

— Документы, док! — сказал он. — Паспорта: на тебя и на Джона Ли Карпентера — англичанина, сына офицера английских колониальных войск, родившегося в Пакистане... Вот чек на сто пятьдесят тысяч американских долларов — в китайском банке «Белый лотос» в Гонконге... Живите скромно, так как неизвестны расходы на лечение Джона...

— Понимаю, сэр! — с готовностью откликнулся Юсуф. — Я буду искать работу.

— Не сомневаюсь, док! — Метлоу протянул ему визитку с золотым тиснением: — Мои телефоны в Пешаваре и Оклахоме.

Ставь меня в известность о состоянии больного, чтобы я мог вовремя прийти вам на помощь... Остальное, док, будем решать, по результатам лечения... И еще: не советую тебе возвращаться назад в рабство к Аюб-хану. Мир огромен и прекрасен: найдется в нем место для тебя и для Джона, а он стоящий парень, поверь мне, док!..

— Юсуф верит, сэр! — прижал руку к груди Юсуф. — Спасибо, сэр, за свободу и крылья!..

— Крылья?..

— Которые, милостью Аллаха, непременно вырастут у меня, сэр!..

На дороге показалась серебристая «Тойота» с красным крестом на двери.

— Удачи, док! — хлопнул Юсуфа по плечу Метлоу, когда джип остановился у «Тойоты».

Юсуф торопливой ящерицей, будто боясь, что его остановят, выскользнул из автомобиля и, прижав ладони к груди, поклонился американцу.

— Да не оставит Аллах тебя без своей милости и защиты, великодушный мистер Метлоу!