Сергей Зверев - Жиган

— За что срок тянул?

— По рубль сорок шесть.

Иметь рубль сорок шесть на блатном жаргоне означало сидеть по сто сорок шестой статье — за разбой. Это было серьезное преступление, и сроки по нему полагались серьезные. Обычно сидевшие за разбой получали по приговору суда срок от шести до пятнадцати лет с конфискацией имущества.

— Сколько же тебе припаяли?

— Восемь.

— Что-то не очень много.

— Так ведь повезло, — Лось осклабился, показав челюсти, переполненные металлическими зубами.

Таким челюстно-жевательным аппаратом вполне можно было перегрызть металлическую решетку средней толщины.

— Как же тебя угораздило? Вообще-то на зоне за такие вопросы вполне можно было бы схлопотать по шее. Там не любят рассказывать о себе и особенно не жалуют тех, кто лезет в душу с расспросами.

Но после отсидки, уже на воле, зеки часто становятся словоохотливыми и хорошему человеку могут рассказать обо всех своих приключениях.

Правда, Лось был парнем простым, в университетах не учился и при всем желании не мог блеснуть красноречием.

— Так чего там… взяли с пацанами хату. Торгаш был богатый и жадный. Мы к нему, мол, так и так, гони бабки. А он схватил охотничье ружье и давай шмалять. Мы пока очухались, он одного нашего пацана завалить успел. Пришлось его замочить.

— Так на тебе мокруха?

— Нет. Я его вообще не трогал. Это все Далдон. Он ружье отобрал и прикладом по черепу, мозги на стену и разлетелись.

— А где сейчас твой Далдон?

— На том свете чертей веселит. Он был пацан хоть куда. Вышак ему дали.

— Тебя, как видно, пожалели.

— Не знаю, я у них ничего не просил.

— Сам-то откуда?

— С Тамбовщины.

— На строгаче чалился?

— Где ж еще? Таким, как я, общаг не положен.

— Давно откинулся?

— Зимой.

— А как сюда попал?

— Маманя моя из этих мест. Домой возвращаться не хотел. Ты же знаешь, как на нас после отсидки смотрят. Думал, в столицу податься, так ведь ближе сто первого километра не положено. Тут хорошие люди попались, пригрели. А мне что надо? Бабки есть, пайки навалом. Андрей Иванович перед ментами словечко замолвил, они меня не трогают.

— Пантелея знаешь?

— Кто ж его здесь не знает?

— Почему к нему не пошел? Лось замялся.

— Так, не хотел.

— Ему ведь тоже такие люди, как ты, нужны. И бабок у него гора.

— Для меня Пантелей не авторитет, — чуть поколебавшись, сказал Лось.

— Другие так не думают.

— Каждый своим умом живет.

— Не темни. Мне ведь Пантелей тоже предлагал в свои «шестерки» пойти.

— Он лаврушникам в общак бабки отстегивает. Азеры у него все время крутятся.

— А тебе-то что?

— Я же русский, — не скрывая своей обиды, сказал Лось. — Под черножопыми никогда не ходил и ходить не буду. Пантелей этот сраный только делает, что задницу им вылизывает. Если бы не они, его бы даже в торпеды никто не взял. А так — авторитет.

— Какие же у него дела с азербайджанцами?

— Наркотой приторговывают. Под ними станция техобслуживания, базар, кооперативы душат. Все отмороженные к ним липнут. Я этого не люблю. Все должно быть по понятиям и честно. Азеры Пантелея вором-законником считают. А по мне, так он мелкая сявка.

— Знаешь, что к нам от Пантелея какие-то отвязанные приходили?

— Знаю. Это они Серегу грохнули, только шеф молчит, ничего не говорит. Зато про тебя теперь все знают. Ну, ты в натуре Жиган.

— Да ладно.

— Нет, я без понтов, — убежденно сказал Лось. — Если б не ты, всей конторе каюк. Так что, если когда помощь понадобится, я завсегда готов. А за Серегу мы еще отомстим. Мы с ним быстро скорешились. Я таких пацанов уважаю. И тебя тоже уважаю.

За разговором с Лосем Жиган не заметил, как к столику подошла Лена Киреева.

На ней был шикарный брючный костюм из тонкого темно-бежевого велюра, не только не скрывавший ее великолепную фигуру, но, наоборот, подчеркивавший высокую грудь и роскошные бедра. Пышные русые волосы волнами спускались на плечи, лоб прикрывала короткая челка. Эту челку она неизменно носила с тех пор, как Жиган впервые узнал ее.

— Здравствуйте, мальчики, — сказала она, улыбаясь, — не помешаю?

Лось обалдело уставился сначала на Кирееву, потом на Жигана и наконец, сообразив, что к чему, вскочил из-за стола.

— Ну, я это… засиделся. Пойду на дверь дежурить.

Когда Лена села за столик, Жиган обратил внимание, что в ее волосах сверкают мелкие капельки влаги.

— Что ты так смотришь? — принужденно улыбнулась она. — Ах, это. Дождик прошел, а зонтика у меня с собой нет.