Сергей Зверев - Жиган и бывший мент

Уж ему-то это отлично известно. Он не раз просматривал кассету, пытаясь понять, нет ли тут какого-нибудь подвоха, не фальсификация ли это.

А кассета ему и самому нужна будет.

Когда придет время устраивать разборки между акционерами воловиковских банков, он в нужный момент обнародует эту кассету. И тогда решающий голос будет у него.

Но пока этого делать не следует, еще слишком рано.

Надо еще скупить все пакеты акций, которые остались без присмотра, без хозяйского глаза. Их владельцы уже начали забывать о Генрихе Львовиче Воловике и почувствовали самостоятельность. Теперь они готовы продавать без оглядки на «хозяина», поскольку хозяина нет и не предвидится.

А цену Глеб Абрамович Белоцерковский умеет давать хорошую, соблазнительную цену.

Однозначно: с кассетой он ни за что не расстанется! Это его тайное стратегическое оружие в борьбе за оставшееся без присмотра наследство Генриха Воловика.

Отдать ее какому-то сумасшедшему?..

Разве он, Глеб, похож на идиота?

Да… Но автор письма недвусмысленно угрожает. Ему угрожает, самому ГБ!

Вздор! Это же наверняка писала жена, вернее, вдова Воловика. Каких ждать от нее серьезных угроз? На пушку берут, только и всего. У Генриха, кажется, был еще и сын, но, говорят, недавно его нашли убитым. Там какая-то темная история с этим сыном…

Впрочем, надо принять меры предосторожности. Надо и в самом деле вызвать Зверева. Но не затем, чтобы предупредить его о возможном покушении на его жизнь.

Пусть найдет этих обнаглевших до последней степени наследничков и разберется с ними.

Это не слишком сложное поручение, если учесть, что Звереву приходилось заниматься делами и посложнее. Правда, под руководством Мошнаускаса, но и сам он не лыком шит, надо думать. Пусть займется.

Глеб Абрамович решительно снял телефонную трубку и набрал номер охранного агентства «Цербер».

Макеев точно вычислил реакцию Белоцерковского на письмо, которое они сочиняли вместе с Панфиловым. Константин шутил, что они похожи на персонажей известной картины Репина, сочинявших послание турецкому султану. Макеев злился и принимался убеждать, что это очень серьезное дело, что Белоцерковский — очень серьезный противник, что, если они будут разводить хиханьки и хаханьки, у них вообще ни хрена не получится!

Константин хмурился и мрачно заявлял, что он и сам очень серьезный противник.

— Ты, наверное, не понимаешь, с кем мы связались! — горячился Макеев. — У него же столько охраны, что нам нужно роту, чтобы сквозь нее пробиться!

— «Роту! Роту!» Что ты заладил, как попугай? — возражал Константин. — Мы же не армейскую операцию планируем. На хрен нам рота? Двух человек вполне хватит.

А он пусть дрожит от страха.

— Не будет он дрожать! — возразил Макеев.

— Когда мы уберем его главного специалиста по темным делам, — не сдавался Панфилов, — он задрожит. Потому что поймет, что мы не шутим.

— Но Костя! Он же тоже не дурак! — Макеев даже голос понизил до шепота, чтобы звучал убедительней. — Он же примет меры!

— Да знаю я, какие он меры примет, — отмахнулся Константин. — Ты же сам мне и растолковал. Пошлет своего головореза искать наследников Воловика — кому еще нужна эта кассета, как не им…

— Вот что, Костя… Прежде чем отправить письмо, мы должны навестить симпатичную вдовушку.

— Одно другому не мешает, — возразил Панфилов. — Письмо отправляй, чего тянуть. И Лиле этой позвони, или как ее там.

В конце концов, ее нужно поставить в известность о том, что мы затеяли. Хотя не думаю, что она станет сильно возражать.

Макеев взял телефон и набрал номер Лилии Николаевны Воловик.

— Алло! — услышал он знакомый женский голос. — Кто это? Что вы молчите? Это опять вы? Вы опять собираетесь мне угрожать?

— Я-а… — растерялся Макеев. — Я не собираюсь вам угрожать. С чего вы взяли?

Я, наоборот, думаю, что смогу помочь вам.

— Позвольте? — Голос в трубке из испуганно-взволнованного без всякого перехода превратился в заинтересованно-деловой. — Ваш голос мне кажется знакомым…

Не может быть! Ведь объявления еще, наверное, не успели выйти! Скажите мне, вы прочитали мое объявление?

Макеев отвернулся в сторону от трубки и сообщил Константину:

— Она меня узнала! Но несет какую-то чушь про объявления… Я ничего не понимаю!

— А чего тебе понимать? — пожал плечами Константин. — Предупреди, что мы к ней приедем. Или пусть встречу где-нибудь назначит. Завтра может быть поздно — почта в Москве хорошо работает.