Сергей Зверев - Жиган - жестокость и воля

Василий по обыкновению сидел в своей комнате возле пишущей машинки.

— Здорово, бумажная душа, — приветствовал его Панфилов, — скоро сможешь работать секретаршей.,

Они пожали друг другу руки.

— Кто это у тебя там? — Константин кивнул головой в сторону соседней комнаты.

— Мои бойцы, — ответил Василий. — Там пол сгорел, пришлось снимать.

— Да плюнь ты на это дело, — посоветовал Панфилов, — тебе все равно переезжать.

— Я же не могу оставить тут такой сральник, — засмеялся Трубачев, — и потом, еще неизвестно, когда я перееду. Сейчас опять надо все бумаги переоформлять, в Москву мотаться.

— Что же ты мне не сказал? У меня ведь там брат в больнице, съездили бы вместе.

— В следующий раз обязательно поедем, — пообещал Василий. — Я вот что тебе хотел рассказать. Вчера был в столице. Ехал я, как ты понимаешь, рейсовым автобусом. Ладно, не смотри на меня так, будто я у тебя последний кусок хлеба в голодуху украл. Сел, как положено, на автостанции, забрался на своих костылях внутрь, занял место возле окна. На выезде из города смотрю, выворачивает с моей стороны из какого-то переулка процессия. Автобус такой маленький… ну, знаешь «пазик».

— Понятно, «пазик». Что дальше?

— Необычный такой «пазик», желтый с черной полосой посередине. Надпись я уже потом смог разглядеть. Она гласила; «Комбинат ритуальных услуг».

— Понятно, — кивнул Константин, — обыкновенное похоронное заведение. Гробы, венки, перевозка на кладбище.

— Вот-вот, точно. Внутри сидят несколько человек, а сзади гроб стоит. Все как положено. Красным материалом обит, по бокам венки.

— Ага, родственники плачут, старушка платочком слезы вытирает… — чуть насмешливо продолжил Панфилов.

— Ни хрена, — прервал его Василий. — В том-то и дело, не видел я там никаких плачущих родственников. Возможно, они и были, не знаю, паспорт у них не спрашивал. Но только не похоже.

— Что значит — не похоже?

— Да все как на подбор здоровые молодые мужики, вроде тебя. Человек пять или шесть их там находилось. Одеты все строго, ничего не могу сказать. Костюмчики там, при галстуках… Глянул я на них, удивился, конечно. Но не это главное. Сзади за автобусом две машины ехали, черные

«Волги». Стекла у них темные, непрозрачные, даже не знаю, как это называется.

— Тонированные, — подсказал Панфилов.

— Точно. Но день-то вчера выдался жаркий, август, одним словом. В одной «Волге» стекла сзади были опущены. И вот проезжают они мимо меня, и кого, ты думаешь, я там вижу?

— Папу римского.

— А, тебе все шуточки, — махнул рукой Василий.

Он вдруг полез в карман, достал свою традиционную «Приму» и закурил, окутав Константина клубами ядовитого дыма.

— Не томи ты, — разгоняя перед собой дым, сказал Константин.

— Я там видел нашего общего знакомого Матвея. И еще одного человека, которого мы с тобой, ох, как хорошо знаем, — капитана Елизарова. То есть он уже вроде не капитан, а подполковник, но это неважно.

— Не может быть, — не поверил Константин.

— Ей-Богу.

— Ты точно его видел? Хорошо разглядел?

— Я чуть из окна автобуса не выпал, когда они мимо меня проехали.

— Нет, что-то не верится. Как ты мог их разглядеть? Ну проехали мимо, ну лица показались знакомыми. Ты же сам говорил, что стекла в машине были тонированные.

— Я тебе клянусь — видел Елизарова, как тебя сейчас.

Константин медленно покачал головой.

— Везде тебе Елизаров мерещится. Видно, хорошо он нас в армии отдрючил, что ты до сих пор его забыть не можешь.

— Конечно, — убежденно сказал Трубачсв. — Я до гробовой доски не забуду, как он меня по двести раз отжиматься заставлял. Вон, смотри, какие мозоли на руках до сих пор, — он повертел перед носом свой громадный кулачище. — А как лупил нас ногами, помнишь? Приучал боль терпеть. А ребра как считал? Я потом по нескольку дней дышать нормально не мог.

— Помню, помню, — улыбаясь, сказал Панфилов. — Если бы не капитан, херова-то нам в Афгане пришлось бы.

— Кто ж спорит. Я против него ничего не имею. Я против Матвея имею.

Вспомнив о встрече с Матвеем несколько дней назад в спортивном зале, Константин вдруг ощутил острое желание закурить.

— Ладно, — сказал он, вытаскивая сигарету. — Видел ты нашего Елизарова с Матвеем в одной компании. И что дальше? Это же не запрещено вместе разгуливать. Может, они служили в одной части, а сейчас вот на похоронах общего друга встретились.

— Непонятные похороны. Зачем покойника везти из Запрудного в Москву? У них что там, мест на кладбищах некуда девать?