Сергей Зверев - Святой - гарпун для Акулы

— Заглохни! По-хорошему прошу, — вскипел Новиков.

Циничные рассуждения переводчика задевали его за живое.

Но Суров имел право так говорить. В свое время он целую неделю продирался через колючки буша, выводя отряд отборных коммандос ЮАР на гарнизон правительственных войск.

Юаровцы убили членов геологической экспедиции — мирных людей, приехавших подзаработать. Миша тогда отлучился в буш поохотиться и поэтому уцелел. Переводчик мог спокойно отсидеться или пойти в противоположную сторону. Простреленные головы советских и болгарских геологов красноречиво свидетельствовали — коммандос пленных не берут. Но он подвел свору прямиком под сторожевые посты…

— Так! Политэкономия для тебя недоступная сфера!

Переходим к рассмотрению второго пункта! — Перед более сложным материалом мэтр еще взбодрился… — Бабы!

— Это уже лучше. Тема в самый раз для тупого старика.

— Очень грустная тема, Виктор! — На бледной физиономии переводчика проступила мировая скорбь, и он начал загибать пальцы. — Закочевряжилась Елена — греки разрушили Трою, это раз. Шурика Македонского затрахали триста пятьдесят наложниц, не дав ему завоевать вторую половину мира, — это два. Он просто умер от истощения. Ульянов Ленин неудачно женился — с тоски устроил революцию…

— Глобально мыслишь! — иронично заметил Новиков и решил насильно уложить разошедшегося философа в постель.

Тот словно прочитал мысли Виктора и с пафосом воскликнул:

— Стыдись! Ты собираешься лишить меня жизни!

Я сгнию, если не буду пить!

Тут в комнату ввалились традиционные собутыльники Михаила: капитан-связист и майор-химик.

— О чем базар, мужики? — спросил майор заплетающимся языком.

— Миша расплылся в блаженной улыбке:

— Покоритель Хоста не желает признать, что его уделали со свистом! Не слушает умного человека! То бишь меня.

— Козел! — мрачно заключил майор и грохнул вещмешком, набитым пустой тарой из-под «Козацкого напия». — Но мы ему мозги вставим!

Дежурный офицер влетел в комнату, чуть было не споткнулся о тело Сурова, переместившееся к входной двери, крикнул:

— Новиков! Быстрее!.

— Что? Что случилось? — Почуяв неладное, старлей вскочил.

— Твои режутся! — Офицер задыхался от быстрого бега…

Взводу Святого предстояло охранять склады. Они располагались в долине, зажатой двумя грядами невысоких холмов.

С середины шестидесятых годов началось строительство третьего эшелона обороны, предназначавшегося для укрепления границы с Китаем — тогдашним врагом номер два Советского Союза. Сеть бункеров, подземных складов и огневых рубежей протянулась по всей Средней Азии, уходя в Сибирь и Приморье.

Торы Тянь-Шаня военным стратегам казались ненадежным препятствием для полчищ бывшего друга Страны Советов — «великого кормчего» Мао Цзэдуна. После событий на острове Даманский и гибели наших пограничников строительство форсировали.

Как это всегда бывало в стране, ничего путного из спешки не вышло. Бункеры под Ошем, предназначавшиеся для хранения боеприпасов по меньшей мере на дивизию, пошли трещинами — геодезические службы провели разведку грунта спустя рукава. Специалисты объяснили разрушения изменившимся руслом подземной реки, тектоническими сдвигами и тому подобной заумью. Поди проверь!

Обо всем этом доложили тогдашнему министру обороны.

Боевой маршал насупился и философски заметил:

— Бетона у нас хватит! Законсервируйте бункера или используйте по своему усмотрению.

Геодезистам передали предупреждение грозного военачальника: если такое повторится, будут ручной помпой откачивать воду и на собственных горбах таскать бревна креплений.

Но бункера ветшали. Часть из них окончательно развалилась, и серые глыбы бетона, обрушившиеся под собственной тяжестью, преградили вход в подземные помещения. Часть сохранилась и до поры до времени пустовала.

Когда из Афганистана вывели Сороковую армию, надо было срочно размещать где-то горы оружия и техники.

Вспомнили о старых бункерах. Кое-где подлатали, поставили подпорки, смонтировали сигнализацию, натянули колючку, и секретный объект стал готовым к приему груза. Для солдат установили сборные дощатые домики, зимой продуваемые всеми ветрами насквозь, для офицеров — кунг, снятый с «ЗИЛа».

Две вышки, торчащие по диагонали, придавали объекту вид концентрационного лагеря времен начала сталинских репрессий.