Леонид Влодавец - Закон рукопашного боя

— Что ж, Рыжиков их вообще кинуть хотел?

— Нет, даже Филат так не думает. Он считает, что Рыжиков хотел убедиться, что ему привезли аванс, а потом намеревался отвезти их туда, где хранил папку. И, как он думает, там у Рыжикова имелась силовая поддержка. Так что, если б ребята захотели получить папку за так, то могли бы и вовсе остаться с носом. В общем, вчера они сами сглупили, поспешили и остались в дураках. Два трупа, большой шухер — и никакого результата. К тому же мокрушники эти, Гришан с Фимой, требовали от Филата расчета, а денег у него не было. Он вообще хотел их замочить, если очень сильно нудить будут.

— Во люди! — искренне возмутился Таран.

— Но Филат и сам на волоске висит. Заказчик ему пообещал, что если с папкой продинамит, то очень пожалеет. А где ее искать, Филат понятия не имеет. Но точно знает, что ни дома, ни на работе этой папки нет. Они втихаря облазали квартиры всех его любовниц и приятелей. Практически во всех местах побывали, где Рыжиков хоть чуточку светился. Два месяца кряду водили его по городу — и ни шиша. Вот поэтому-то у меня и появилась мысль, что Рыжиков эту папку вовсе в город не возил.

— И что, думаете, она у бабки лежит? — с иронией спросил Таран.

— А почему бы и нет?

Въехали в село, прокатили мимо здешнего «центра». Миновали избу бывшего сельсовета, на которой был приколочен старый герб РСФСР с серпом и молотом, развевался некий бело-сизо-оранжевый флаг (до таких цветов вылинял российский триколор), а также имелась относительно свежая вывеска: «Волостная управа».

Далее проехали клуб, почту, магазин с большой вывеской. Наконец добрались до противоположного конца села. Уже была видна развилка, которую Таран хорошо помнил по февральским приключениям. Тогда он, в компании с Полиной и Лизкой, проезжал ее под дулами автоматов, которые благодаря его доверчивости попали в руки Гальке и Таньке, двум-приблатненным оторвам. Они подъезжали сюда со стороны озера, справа, но в село не поехали. Галька заставила гнать машину дальше, по дороге, ведущей к шоссе, но потом велела повернуть к бывшему санаторию химкомбината… Таран вдруг подумал: а что, если Рыжиков запрятал свою папку где-нибудь там? Конечно, Дуська-самогонщица давно уже пребывает в пекле. Но ведь именно у нее обнаружился тот самый таинственный порошок, от которого Полина, Галька, Танька и Дуськины кочегары превратились в безвольные, покорные любому приказу существа! А что, если рецептик этого порошка Дуська вычитала в папке, которую ей доверил Рыжиков?

Но говорить об этом Юрка не стал, потому что Птицын велел тормозить.

— Посиди здесь, — сказал он, осторожно выбираясь из машины, будто у него и впрямь нога болела. — Посматривай по сторонам На всякий случай…

Таран точного места, где проживала Полинина бабка, не знал, а вот Птицын, хоть и прихрамывая, но очень уверенно направился к небольшой избе, стоявшей в глубине фруктового сада, обнесенного зеленым штакетником. В отличие от соседних, довольно зачуханных и давно не подвергавшихся даже косметическому ремонту, эта выглядела очень изящно, прямо как на лубочных картинках, изображавших счастливый быт освобожденного крестьянства в пореформенной России XIX века. И шифер на крыше лежал свеженький, и стены были с внешней стороны аккуратно обшиты крашенной в зеленый цвет вагонкой, и резные наличники на окнах были новенькие, нежно-голубые. Неужели это все бабка, которой далеко за семьдесят, своеручно проделала? Может, папа Нефедов матушку навещал?

Генрих Михайлович дошел до незапертой калитки. Во дворе тут же загавкал барбос, предупреждая хозяйку о визитере. А затем с крыльца спустилась невысокая старушка, сильно загорелая и одетая явно не по-деревенски — в джинсы, безрукавку и бейсболку. Да еще и в солнцезащитных очках! Таких бабуль Таран видел только в американских фильмах.

— Что вам угодно, гражданин? — спросила бабка строгим тоном.

— Извините, Анна Гавриловна, — вежливо произнес Птицын, — мне к вам порекомендовали обратиться. У меня в прошлом был закрытый перелом, а теперь вот нога изрядно мучит. Хотелось бы проконсультироваться.

— Извините, а кто вам порекомендовал обратиться ко мне?

— Рыжиков Андрей Михайлович.

— Ну, тогда проходите.

Птицын поднялся на крыльцо и скрылся внутри красивой избушки. Таран прислушался, но даже отголосков беседы расслышать не мог.

Прошло минут двадцать, может, чуть побольше, и, к вящему удивлению Юрки, на крыльце появился Птицын, несущий под мышкой увесистую темно-коричневую папку. За ним семенила бабушка Нефедова.