Анатолий Ромов - Алмазы Шаха

— Из Стамбула.

— О… — Масуд помолчал. — Как добрались?

— Прекрасно. Но возникла какая-то чепуха со счетом, который там, в Одессе, вы обещали открыть на мое имя.

В трубке раздались звуки, напоминающие шелест бумаги. Наконец Масуд произнес:

— Давайте будем точными, Миша. Открыть счет на ваше имя я не обещал.

— То есть как это не обещали?

— Так. Я лишь сказал, что в стамбульском офисе Зираат-банка будут лежать принадлежащие вам девяносто тысяч долларов. Эти девяносто тысяч долларов и сейчас лежат там. В целости и сохранности.

— Лежат, но на вашем счете. Только что в банке мне сказали, что открытый вами на мое имя кредит отменен.

— Не отменен, а всего лишь приостановлен.

— Какая разница?

— Разница есть, и немалая. К тому же, Миша, поймите: открыть счет на ваше имя в Зираат-банке тогда, в Одессе, мы не могли просто физически. Ведь в тот момент мы оба с вами находились не в Стамбуле. А для открытия счета нужно присутствие в центральном офисе банка хотя бы одной стороны. Из тех, с которыми открытие этого счета связано. Я был абсолютно уверен, что вы это понимаете сами.

«Будь он проклят, — подумал Миша. — Эта скотина пытается вешать мне лапшу на уши сейчас, когда он уже меня кинул. И ничего с ним не сделать!»

Помолчав, Миша спокойно сказал:

— Хорошо. В таком случае можно поинтересоваться: почему вы приостановили мне кредит?

— Это уже другой разговор. Совсем другой. Сейчас объясню.

С полминуты Масуд молчал. В трубке снова раздались звуки, напоминающие шуршание бумаги. Наконец раздалось:

— Поймите, дорогой, ваш кредит я приостановил лишь по одной причине: хочу продолжить наши деловые отношения. Только поэтому, поверьте.

— Понятно. — Миша попытался сообразить, что может стоять за этими словами. — Ладно, я не против. Только поясните — какие именно деловые отношения?

— Те же, что и были. Вы сдали мне один камень. Я же хочу, чтобы вы сдали мне и остальные. Все пять. Которые у вас остались.

«Масуд знает про камни, — подумал Миша. — Знает. Вот только — кто мог ему стукнуть? Фима? Пожалуй. Ведь именно ему я заказал шесть фальшивок. Но если так, какая же Фима паскуда! Так дешево продать меня. И главное — зачем?»

— Миша, вы слышите меня? — спросил Масуд.

— Слышу, Масуд, слышу. Вот только никак не пойму, о чем вы толкуете.

— Миша, тут понимать нечего. Сдайте мне остальные пять камней. И все. За них я заплачу вам полмиллиона. Плюс девяносто тысяч, которые, как говорится, уже ваши. По-моему, это нормально.

«Как бы не так, нормально, — подумал Миша. — Полмиллиона за пять таких камней — чисто фраерская цена». К тому же он лучше удавится, чем сдаст камни этой гниде, устроившей ему такую подлянку.

— Масуд, простите, но я в самом деле не пойму, о чем вы говорите. У меня был один камень, я вам его сдал. Относительно остальных камней, о которых вы говорите, вас просто дезинформировали. У меня ничего больше нет.

— Миша, я знаю точно: у вас было шесть камней. Один вы сдали мне. Значит, осталось пять. Послушайте моего совета: сдайте их мне. Клянусь, здесь, в Стамбуле, это будет для вас самый лучший вариант.

«Сучара поганая, — подумал Миша, — он еще указывает, какие варианты будут для меня лучшими здесь, в Стамбуле». Покосившись на хозяина кофейни, сказал:

— Масуд, пяти камней, о которых вы толкуете, у меня сейчас нет. Но раз вы так хотите получить эти камни, я попробую их достать.

Но давайте условимся: говорить с вами на эту тему я буду только после того, как мои девяносто тысяч будут переведены с вашего счета на мой. Только после этого.

В мембране раздалось несколько приглушенных слов по-турецки. Похоже, Масуд разговаривал с кем-то, сидящим рядом. Наконец сказал в трубку:

— Это пустой разговор. Вообще, мне кажется, вы так ничего и не поняли. Поймите простую вещь: я хочу купить у вас все шесть камней. Вы понимаете? Именно из-за этого я и приостановил выплату вам кредита. Но как только мы найдем общий язык, кредит тут же будет восстановлен. Обещаю вам. А сейчас простите, я и так ради вас прервал важный разговор. Мой телефон вы знаете. Звоните.

Услышав частые гудки, Миша положил трубку. Не удержавшись, выругался последними словами. Весь его расчет строился на этих девяноста тысячах долларов. Кроме того, он надеялся, что Масуд поможет ему найти здесь, в Стамбуле, хорошую клиентуру. Теперь же ясно: все его надежды рассыпались в прах. Он остался ни с чем.

«Ладно, — решил в конце концов Миша, — раз попал в дерьмо, надо попытаться из него выбраться. Проколы у меня случались и раньше, но я всегда выпутывался из трудных положений. Значит, выпутаюсь и на этот раз».