Леонид Влодавец - Вист втемную

Когда же Буба обнаружил, что имеет дело вовсе не с Чубаном, и оказался перед каким-то совсем незнакомым парнем, к тому же наставившим на него пушку, то хвататься за шикарный австрийский ствол было уже поздно. Буба растерялся и на пять секунд вообще потерял дар речи.

А вот Таран, наоборот, совершенно вышел из своего придурочного оцепенения, когда он думал, все понимал и анализировал, но ни на какие действия не решался. Теперь, пожалуй, наоборот, он только действовал, но очень мало думал.

Шарах! — выстрел в упор Юрка произвел бы даже в том случае, если б Буба не дернулся в сторону, попытавшись упасть и укрыться за капотом, а поднял руки вверх. Но он дернулся, и потому получил пулю не в левую сторону груди, а в правую. Впрочем, этого хватило, чтоб вырубить его надолго.

Прежде, чем второй телохранитель, который держал в руке фонарь, успел переложить его в другую руку и вскинуть автомат, Таран вторично нажал спуск и на сей раз угодил точно в лобешник. Верзила сделал некое судорожное движение руками, заваливаясь на спину, автомат взлетел метра на полтора в воздух и гулко брякнулся на капот «Нивы».

— Руки вверх! — заорал Юрка, наводя «ПМ» на явно ошалевшего Трехпалого и одновременно левой рукой хватая автомат за пистолетную рукоятку. — Все! Кто шевельнется — убью! И «вертушку» взорву на хрен! Руки на борт! Быстро!

Честно говоря, Таран не имел полной уверенности, что «хеклер-кох» у охранника снят с предохранителя. Он вообще этот автомат первый раз держал в руках. А в том, что ему удастся положить всех четверых из «ПМ», прежде чем кто-то из них успеет выхватить оружие, можно было посомневаться. Кроме того, помощь Трехпалому могла прийти изнутри вертолета. Некто, прячущийся в темноте за проемом отодвинутой двери, мог уже через секунду уложить Юрку одним выстрелом.

Однако фактор внезапности и дикий до сумасшествия голос Тарана произвели нужное впечатление. Руки в борт вертолета уперли и Трехпалый, и Магомад, и Патимат, и Асият, и даже Галька, которой Юрка такой команды не отдавал.

— Галька! — заорал Таран. — Сними автомат с Бубы!

Толстуха встрепенулась и, прытко отскочив от «арестантов», по большой дуге, вокруг заднего бампера, обежала «Ниву», а потом, оказавшись перед капотом, стащила с невнятно стонущего Бубы оружие. И довольно ухватисто навела «ствол» на стоящую у борта публику.

Проем вертолетной двери загадочно темнел. Никто не стрелял и не высовывался. Будто никто не слышал выстрелов! Зато отодвинулось стекло боковой форточки пилотской кабины и показались неясные очертания чьей-то рожи.

— Братва! — заорал кто-то в явном волнении. — Мы на ваши разборки не подряжались, биомать! Или садимся и летим, или без вас улетаю!

— Только попробуй, падла! — выкрикнул Трехпалый, стоявший довольно близко от блистера.

Таран тут же нажал на спуск «хеклер-коха», ни в кого специально не целясь, просто чтоб припугнуть разоравшегося Трехпалого, но, главным образом, для того, чтоб проверить, стреляет автомат или на предохранителе стоит. Оказалось, что стреляет…

Правда, Юрка не смог достаточно твердо держать увесистую «волыну» одной, к тому же левой рукой. Та-та! — рука дернулась, и короткая очередь, направленная им в проем двери, малость сместилась влево, и одна из пуль клюнула в обшивку вертолета совсем недалеко от головы Магомада.

— Э, слушай! — сердито воскликнул тот. — Зачем стреляешь, а? Убить можешь, валлаги! Что я тебе сделал, а? Так хорошо ехали, говорили, как друзья…

Пилот, который резко убрал голову из форточки после очереди, услышав голос, опять рискнул высунуться.

— Пацаны! — завопил он. — Завязывайте со стрельбой! Влепите в бак, не дай бог эта керосинка так фукнет, что мало не покажется! Дернул же черт с бандитами связаться!

— Слышь, командир! — спросил Таран. — В салоне есть еще кто?

— Нету никого, я и борттехник…

— Короче, сейчас полетишь, куда я скажу, понял? Забесплатно.

— Я еще заплатил бы, чтоб вы отвязались, да денег нема…

— Врет он, паскуда! — неожиданно заорал Трехпалый. — Ему две тыщи баксов за этот рейс отдали и технику еще тыщу!

— Что-о? — неожиданно послышалось из проема вертолетной двери, и оттуда на снег выскочил мужик в камуфляжном бушлате и той же расцветки брюках навыпуск, кожаном шлемофоне и с приличным гаечным ключом. — Ты мне тыщу давал? Покажи, где она, тыща эта? Я ее видел?

— А то нет? — завопил Трехпалый, ощущая явную угрозу, исходящую от гаечного ключа разъяренного борттехника. — Я лично в руки Бубе три тысячи давал за вашу «аренду». Он сказал, что две дал пилоту, а одну борттехнику. Небось твой шеф и заныкал!