Александр Белов - Бригада 16. Похищение европы

- Ладно, ребята! - вмешался Белов. - Все хорошо, что хорошо кончается. Не будем ссориться. К бойцам Князя у меня претензий нет. Федор сам был неправ. И он за это поплатился.

- Предлагаю надеть на него смирительную рубашку и посадить под замок! - сказал Ватсон.

- И ты... тоже, да? - Лукин затравленно озирался. - Вы все против меня, да?

Помощь пришла неожиданно - со стороны Лайзы. Все это время она молча слушала «ужасную историю», не проронив ни слова. Но теперь решила вмешаться.

- Получается, - говорила Лайза, - что ты несколько раз видел одного и того же человека? Так? - Адвокатское образование давало себя знать. Лайза умела четко поставить вопросы.

- Так, матушка, - обрадовался Федор. - Одна ты меня понимаешь, голуба... Сразу видно, мы с тобой - одного поля ягодки...

Лайза пропустила сомнительный комплимент мимо ушей и продолжала:

- Этот человек следил за домом, а потом ты видел его в городе? Так?

- Точно, матушка, так. В одном и том же месте - неподалеку от рынка. В самом начале улицы Тараса Шевченко.

- Учтем, - сказала Лайза. - А почему ты настаиваешь на том, что это не человек, а призрак?

- Так ведь... - Федор смущенно прокашлялся. - Призрак и есть. Как же он может по земле ходить, коли давно уже мертвый?

- То есть? Что ты имеешь в виду?

- Ой! - Федор втянул голову в плечи. - Не хотел я вам сразу-то говорить, чтобы беду не накликать, но, видно, придется. Ладно, сейчас можно... Я все углы святой водой окропил...

- И под кроватями чашки поставил. Это я уже заметила, - сказала Лайза. - Так что за призрак? Колись, Ван Хельсинг!

Федор округлил глаза.

- Хозяин это бывший, - прошептал он. - Купец... Митрофанов...

В наступившей тишине было слышно, как негромко жужжит компьютер. Все молчали, не зная, что и сказать. Помимо предвыборной борьбы, предстояла еще и война с привидениями. Похоже, дело принимало скверный оборот.

Штаб избирательной кампании Виктора Петровича Зорина размещался в большом современном здании неподалеку от областной администрации. Просторные помещения были отделаны розовым гранитом и белым, в морозных голубоватых прожилках, мрамором.

Кабинет, который занимал Зорин, размерами напоминал футбольное поле. На необъятном столе громоздилась куча разноцветных телефонных аппаратов. Но сейчас они не звонили.

Зорин сидел в глубоком кожаном кресле. Напротив него, на жестком неудобном стуле пристроился Глеб Хайловский, политтехнолог из Москвы, специально нанятый для проведения предвыборной кампании. У него были круглое лицо и маленькие бегающие глазки; казалось, они так и норовили выпрыгнуть из-за узких стекол очков.

Хайловский всегда носил очки. Впрочем, отнюдь не из-за врожденной или приобретенной с годами слабости зрения - они ему были нужны как дополнительное препятствие, отделяющее профессионального вруна-говоруна от собеседника.

Зорин и Хайловский молчали. Виктор Петрович пристально наблюдал за работой двух мужчин в серых костюмах. Мужчины держали в руках какие-то хитроумные приборы и водили ими вдоль стен. Через несколько минут один мужчина снял наушники и сказал, обращаясь к хозяину кабинета:

- Все чисто. - Он собрал аппаратуру и подключил телефоны.

Аппараты тут же разразились настойчивыми звонками. Зорин поморщился и нажал кнопку селектора.

- Переведите все разговоры на секретарей. Я занят, - он откинулся на спинку кресла и придал лицу значительное выражение. - Ну так и что, Глебушка? О чем мы с тобой говорили?

Хайловский подался вперед и подобострастно захихикал.

- Я говорю, очень уж вы все усложняете, Виктор Петрович. Прямо какая-то мания... Ну зачем каждый день проверять кабинет? Думаете, кто-нибудь жучки подсунет?

Зорин нахмурился.

- Ты, Глеб, из молодых, да ранних. Всего два года в Кремле, а уже думаешь, что Бога за... бороду поймал. Покрутился бы с мое на красных коврах и под ними, понимал бы, что к чему.

- Ну да, конечно, - любезно улыбнулся Хайловский. Весь он был какой-то скользкий и приторный; так что даже самому Зорину становилось не по себе. - Вам виднее, Виктор Петрович. И все же, мне кажется, вы перегибаете палку.

Зорин отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.

- Это - не твоего ума дело. Занимайся своей работой. Давай, слушаю. С чем пожаловал?

Хайловский открыл потертый кожаный портфельчик и поднялся со стула. Он перегнулся через широкий стол и разложил перед Зориным целую стопку цветных диаграмм, графиков и схем.

Зорин некоторое время смотрел на разрисованные листы бумаги, взял один из них двумя пальцами, поднес к лицу и тут же бросил на стол.