Уоррен Мерфи - Белая вода

– В те далекие времена, как и сейчас, сельчане любили блаженство праздности. Ловили рыбу лишь тогда, когда этого требовал желудок. Зимой они совсем ее не ловили – заходить в холодную воду не хотели, а рыба – она ведь умна – редко подходила близко к скалам, где мои предки бросали сети и переметы.

– Сообразительная рыба, – пробормотал Римо, заметив попутно, что какая-то китаянка при их приближении нырнула в дом.

– Все рыбы сообразительные.

– Не случайно ее называют пищей для мозгов, – добавил Римо.

– То же самое когда-то говорил Уанг Великий. Поедание рыбы улучшает мозг. Это одна из причин, почему мастера Синанджу используют мозг во всю мощь.

– В рыбе еще много полиненасыщенных жирных кислот.

– Я этой абракадабры белых не понимаю, – недовольно проворчал Чиун.

– Это означает, что в ней мало холестерина.

– Для некоторых холестерин очень полезен.

– Не для нас.

Чиун поднял палец к небу. Солнце блеснуло на яшмовом чехле ногтя.

– Для нас хорошо, когда наши враги заливаются холестерином. Это дает нам преимущество.

– Отличная точка зрения, – согласился Римо. Его постепенно отпускало напряжение.

Они прошли мимо большого жилого дома, перед которым на асфальте было нацарапано крупными буквами «Убирайся домой, Гук!». Римо с одного взгляда узнал корявый почерк Чиуна – хотя и так было ясно, кто это написал. Буквы были вырезаны в асфальте, как острым ножом.

– Ты все еще пытаешься выгнать местных азиатов? – поинтересовался Римо.

– Если их так легко напугать, то им не место среди тех, кто лучше их.

– Расскажи об этом комитету мэрии по расовой гармонии.

– Как я говорил, – продолжал Чиун, – рыба, обитавшая в водах Синанджу – карп, тунец и сардина, – понимала, что для людей она всего лишь еда. Поэтому она не подходила к берегу, и рыбакам приходилось выходить за ней далеко в море. Летом это было всего лишь неприятно. Зимой можно было и погибнуть. Потому что невозможно стоять в ледяной воде и ждать, когда хитрая рыба ошибется и попадет в сеть.

– Рыбы потому умны, что пожирают других рыб, верно?

– Верно. Слушай дальше. Когда неизбывный голод односельчан стал досаждать Киму Бамбуковая Шляпа, он уже впал в детство. Потому что он уже много раз бывал в Японии и Северном Китае и служил императорам, правившим в этих царствах. Ким устал от долгих путешествий на заработки золота, уходившего в уплату за рис, который сельчане не умели растить, и рыбу, которую они не умели ловить.

И вот Киму, которого еще не называли Бамбуковая Шляпа, пришло в голову, что может найтись лучший способ пропитания. В те дни он носил шляпу, похожую на большую бамбуковую чашу для риса, и привязывал ее к голове шелковой нитью, чтобы она не падала. Однажды в поисках еды он отправился к холодным водам залива с удочкой и крючком из рыбьей кости – потому что, Римо, лучше всего было ловить рыбу на ее же острую кость.

– Я постараюсь это запомнить.

Чиун вел дальше:

– Киму пришлось уйти на целых три ри от берега, потому что рыба ушла в море в поисках теплой воды. Наконец он нашел место, где плавали карп и сардина в приличном количестве. Там он забросил свой крючок и стал ждать.

Когда крючок схватила необычно крупная рыба, Ким подумал, что Король-дракон решил ему улыбнуться. Римо, знаешь о Короле-драконе, который обитает под водой?

– Да. Это корейский Нептун.

– Эти римляне все переврали, как всегда, – фыркнул Чиун. – Не успел этот карп как следует заглотнуть крючок, как Ким дернул удочку, чтобы вытащить рыбу из воды, сломать ей хребет и пустить себе на обед.

– И тут леска порвалась, да?

– Откуда ты это знаешь, Римо?

– Шальная догадка.

Чиун тронул рукой жиденькую бородку.

– Леска порвалась. Карп шлепнулся в воду, собираясь удрать, а Киму предстояло пройти целых три ри к дому, три ри обратно на выбранное место с новой леской и еще три к дому, чтобы приготовить себе обед.

– Это слишком много ри.

– Это было слишком много ри для Кима, который стоял по колено в воде и решал задачу, как ему набить брюхо карпом, не натрудив ног. Он тогда был в одном белье, потому что кимоно еще не придумали. У него не было даже пояса. Не было сандалий. Была только шляпа, которую он снял и долго рассматривал.

В тот момент мимо проплывал серебристый карп, не подозревавший, что две неподвижные ноги могут принадлежать кому-то, кто охотится за его холодным мясом. Одним взмахом Ким сунул свою бамбуковую шляпу в холодную воду и высоко поднял, и в ней уже трепыхался карп. Вода стекла сквозь плетение шляпы, рыба ловила ртом воздух, дергалась и, наконец, рассталась с жизнью, а Ким избежал необходимости пользоваться такой жестокой снастью, как крючок. Так он и принес эту рыбу домой в шляпе, где быстренько поджарил и съел.