Уоррен Мерфи - Белая вода

Собрав все силы, Римо принял решение: он будет жить ради Фрейи. Если не для чего другого, то для нее. Фрейя сейчас в опасности, и он ее отыщет. Неизвестно как, но отыщет.

Акула стала дергаться сильнее. Римо сдавил ее коленями. Она взметнулась, из окровавленной пасти хлынула вода. Треугольная голова металась из стороны в сторону. Римо не отпускал. В глубине пасти поблескивали оставшиеся зубы.

Если акуле удастся схватить его пастью, этих редких зубов хватит располосовать его, как бритвой.

– Ты хочешь меня сожрать? – зарычал Римо.

Акула снова дернулась, мелькнул один глаз. Он был плоским, черным и непроницаемым. Но Римо ощущал в нем холодный хищный ум, который видел в нем всего лишь еду.

– Сожрать меня хочешь, крыса вонючая? – повторил Римо еще злее.

Акула сильно шлепнула жестким хрящеватым хвостом.

– Ну что ж, посмотрим. Может, я сам тебя сожру.

Слегка подавшись вперед, Римо протянул руку и выхватил из ее пасти один из уцелевших зубов. Все произошло так быстро, что та не успела отреагировать.

Римо ударил зубом в твердую кожу. Зуб вошел. У акул нет иммунитета от укуса акул. Они часто пожирают друг друга.

Брызнула темно-красная, почти черная кровь.

Римо прижался к ней губами и стал жадно пить.

Кровь была соленой и горькой, но она поддерживала жизнь. Это рыбья кровь, и поэтому ее можно было пить не боясь. Бычья кровь могла бы отравить его измененный организм.

Выпив столько, сколько мог, Римо вогнал зуб еще глубже и потянул к хвосту. Края раны разошлись, обнажив красновато-розовое мясо.

Быстрыми движениями Римо делал разрез за разрезом, нарезая рыбу заживо.

Акула отбивалась. Римо успокоил ее, стиснув так, что из жабр хлынула вода. И тут же отрезал себе здоровенный кусок рыбы.

И начал есть ее сырой. Отхватывая куски и глотая, не жуя. Для застольных манер не было времени. Ему нужна была энергия, жизненная сила этого мяса – и прямо сейчас.

Акула попыталась перевернуться на бок. Римо рванул ее спинной плавник в обратную сторону. Акула выправилась. Она все еще билась и дергалась, но уже ослабла от потери крови. Кровь растекалась красными потеками на темной воде.

Римо ел дальше, отрывая полные горсти жесткого мяса. Вкус был омерзительный. Акулы едят морскую падаль, и вкус у них такой же. И хотя его пища по правилам Синанджу была ограничена рисом, рыбой и утятиной, акул он ел редко. С тех пор, как Чиун ему объяснил:

– Тот, кто ест мясо акулы, ест и все то, что она съела.

– Акулы иногда съедают людей, – понял Римо.

– Тот, кто ест акулу, рискует оказаться косвенным каннибалом.

Поэтому Римо избегал мяса акулы, но сейчас речь шла о жизни и смерти. Его жизни и смерти акулы. Таков закон моря – большие рыбы едят маленьких.

Постепенно движения акулы стали заметно слабее. И она уже просто плавала на поверхности, еще живая, хотя уже умирающая.

И тут появилось неизбежное: плавники других акул, привлеченных запахом крови.

Они шли с севера, юга и запада. Сначала они резали воду кругами, разыскивая добычу. Когда они приблизятся, от неподвижной акулы полетят кровавые куски.

И от Римо, если он это допустит.

Римо этого допускать не собирался.

С заправленным топливом желудком, восстановив температуру тела, он поднялся на руках и коленях. Осторожно балансируя, поскольку труп акулы мог в любой момент перевернуться, Римо встал на ноги.

Приближающиеся плавники уже резали воду в нескольких ярдах от него и двигались с холодной целеустремленностью. Римо почти слышал у себя в голове тему акулы из «Челюстей».

Выбрав плавник, плывущий отдельно от прочих, Римо повернулся к нему.

Из воды показались первые челюсти, они дернулись вверх и вперед. Сейчас или никогда. Римо прыгнул.

Приземлившись на спину отдельно плывущей акулы, он упал на колено, схватившись рукой за спинной плавник. Выкручивая его, он заставил акулу отвернуть от тела как раз перед тем, как начался пир обжор.

– Вперед, собачка, вперед, – сказал сквозь зубы Римо, направляя акулу с помощью ее же плавника.

Сперва акула не изъявляла никакой воли к сотрудничеству. Но она была всего лишь рыбой. Римо был человеком. Он стоял на вершине пищевой цепи. И не какой-то акуле с ним спорить.

Сориентировав плавник по западному горизонту, Римо определил курс.

Естественно, акула сопротивлялась. Но чтобы жить, она должна была плыть вперед. Акулы не спят. Они не знают отдыха. Чтобы дышать, они должны двигаться, иначе они погибают.