Уоррен Мерфи - Война претендентов

Под укоризненными взглядами Римо и Санни Джоя индеец, шатаясь, поплелся к хижине.

– Ты уж не сердись, – тихо проговорил Санни Джой. – Это не его вина...

– Сомневаюсь, – отозвался Римо.

– Понимаешь, когда мои воины задумываются о будущем, их охватывает отчаяние. Некому будет даже оплакивать их в случае смерти...

– Я понял, о чем ты. В племени давно уже не рождаются девочки, среди детей одни мальчики. Но кто мешает твоим воинам найти себе жен в городе?

– Все не так просто. Мешают гордость, упрямство, осознание того, что не смогут ужиться с белыми. Племена навахо и опи не хотят принимать их к себе. Впереди тупик, а ведь жизнь их только-только началась....

– Никому еще не удавалось обрести будущее на дне бутылки.

В этот момент на песок рядом с ними упало несколько капель влаги.

– Странно, на дождь вроде не похоже, – пробормотал Санни Джой.

– Это текила.

Санни Джой с сомнением взглянул на Римо.

– Текила легче стекла, – коротко пояснил Римо, направляясь к своей хижине.

Санни Джой двинулся следом.

– Почему ты такой печальный? – спросил он.

– Только что во сне я видел свою мать.

– Твоя мать была прекрасной женщиной. Прошло уже больше тридцати лет, а я все еще тоскую по ней.

– Если бы не она, меня бы сейчас здесь не было.

– Звучит двусмысленно...

– Я хотел сказать, что, если бы она не явилась во сне, мне бы никогда не удалось тебя найти.

– Это было всего лишь видение, Римо.

Тот остановился.

– Думаешь, я фантазирую?

– Я и сам не знаю. Я пожил в свое время в городах, и они отнюдь не похожи на места, где водятся всякие духи и привидения. Но ты показал мне портрет... Ресницы, раскосые глаза – все ее... Я не знаю, что тебе привиделось, но на рисунке изображена твоя мать.

– Жаль, я совсем не помню ее живой...

– Не стоит жалеть о прошлом, лучше подумай о будущем.

– Что ты имеешь в виду?

– Твой старый учитель на рассвете уехал.

– Я знаю, где найти Чиуна.

– Надеюсь. Но не забудь, он тоже помог тебе очутиться здесь, Римо.

– Допустим.

– На твоем месте я бы так просто его не отпускал.

– Ты не знаешь Чиуна. Иногда нам обоим полезно пожить врозь. Потом все встанет на свои места.

– Если хочешь знать, он был очень опечален тем, что ты с ним не поехал.

Римо удивленно взглянул на отца.

– Он тебе так и сказал?

– Нет, конечно, но нетрудно было догадаться. Неужели ты не заметил?

– Нет.

– Похоже, ты совсем не обращаешь внимания на эмоции человека, сынок.

– Чиун не раз говорил, что я не улавливаю его настроения.

– Очевидно, он прав.

– Думаешь, мне надо было уехать с ним?

– Трудно сказать... Я счастлив, что ты здесь, и буду несказанно рад, если ты останешься навсегда, Римо. Но чтобы чего-то достичь в жизни, мало просто жить там, где тебе нравится. Посмотри на моих храбрых воинов, и ты сразу все поймешь.

– Так ты не хочешь, чтобы я остался с тобой?

– Я не хочу, чтобы ты сбился с пути только потому, что нашел родителей. Конечно, человек должен знать, кто он и откуда родом, но будущее там, куда он стремится.

– Я и сам не знаю, куда стремлюсь, – тихо признался Римо.

– Сделай шаг, потом второй, и не важно, идешь ты по чьим-то стопам или торишь собственную тропу. Во всяком случае, до тех пор, пока не станешь вести растительное существование.

– К чему так торопиться?

– К тому, что все мы не вечны и рано или поздно умрем. У человека всегда есть выбор, и чем больше возможностей он упускает, тем ограниченнее становится его жизнь.

Римо взглянул на восток.

– Там, в том мире, я для всех уже умер.

– Но ты-то знаешь, что жив!

– У меня там отняли жизнь, имя и то немногое, чем я располагал...

– А потом познакомили с учителем? – спросил Санни Джой.

– Да.

– Тогда тебе дали гораздо больше, чем отняли. Ну сам подумай!

– Вряд ли я смогу вернуться и вновь служить Америке.

– Тогда не возвращайся! Но нельзя же прятаться от всего мира. Попробуй жить как-то иначе, вокруг столько возможностей!

Римо ничего не ответил. Повисло тягостное молчание.

Вдруг Санни Джой тихо рассмеялся. Римо с любопытством взглянул на отца.

– Ты чего?

– Помнишь, когда ты познакомился с учителем, он попытался научить тебя нескольким корейским словам?

– Нет, не помню.

– Он хотел, чтобы ты обращался к нему правильно, то есть называл его сонсаенг.

Римо улыбнулся.

– А, вспомнил! Это слово означает «учитель», но я все время его перевирал и произносил «саенгсон Чиун», то есть «рыба Чиун»! Каждый раз он багровел от злости, считая, что я делаю это нарочно. В конце концов мастер оставил свою затею.