Михаил Нестеров: Горный стрелок

Шеель в мыслях перенесся на двадцать лет назад. Знакомая картина: пик Кангбахена; измученное, мокрое от слез лицо, руки, молящие бога дать ему крылья. Только девяносто восемь метров, господи, и забери крылья назад! Оставь меня, и я рухну вниз...

Вице-премьер Мирослав Кроужек с содроганием представлял себе вечерний спуск. Он еще помнил огромные, сорвавшиеся со склона Уэджа глыбы, подскакивающие, как мячи: путь через морену был опасен. Тогда, в 1975 году, они не пошли мореной, хотя югославская экспедиция десятью годами раньше благополучно взошла на плато именно этим путем. Да и потом многие экспедиции предпринимали маршруты как ледопадом, так и мореной.

Горы вроде бы и остались девственными, но следы цивилизации в виде куч мусора и навалов камней под палатки и походные кухни встречались то тут, то там. Ранее непроходимые трещины имели теперь над собой сносные мостки, иногда можно было встретить болтающиеся на ветру веревки, оставленные на скале каким-нибудь отрядом альпинистов.

Кроужек посмотрел на Яна Новака. Тот держался молодцом, коротко и спокойно разговаривая по рации с базовым лагерем. Но там, видимо, все же чувствовали легкое колебание в его голосе и спрашивали: «У вас все в порядке?» – «Да, – отвечал он. – Но необычайно тяжело. Трудно дышится. Особенно мне. Горы не благосклонны ко мне». – «А где наш офицер связи? Мы уже вторые сутки не слышим его голоса». – «Он решил проверить свое горло на прочность и наглотался ночного воздуха. Ничего серьезного, обычная простуда, я лично осмотрел его и поставил диагноз. Надеюсь, завтра вы его услышите».

– Шеель. – Начальник личной охраны смотрел на командира тревожно. – Мне неспокойно. Вы понимаете, что долго так продолжаться не может? Вы не поверите, но сейчас я желаю только одного: поужинать с вами в китайском ресторане.

«На мои деньги», – думал Кроужек, глядя на Новака. Для него он сейчас был бестелесным. Единственная ценность – это его голос, который все еще держал ситуацию на плаву. «Как легко он рассудил – скорее бы поужинать! Ужин ценой в сто миллионов долларов».

Но у Мирослава останется еще столько же теневых денег на личных счетах, не беря в расчет те, которые были в обороте. Жалко, конечно. Но каков Ларс Шеель! Минутная перестрелка – и он богат. Ни тебе бессонных ночей, ни рискованных, но прибыльных контрактов, ни постоянных плеч телохранителей перед глазами и их напряженного дыхания за спиной... Ничего этого нет. Вице-премьер не брал в расчет тщательно продуманный план Шееля, организованную и слаженную работу его команды, риск... Все же в какой-то мере Шеель был авантюристом, игроком, поддразнивающим судьбу, актером, назубок заучившим текст, умелым импровизатором.

Вице-премьер сто раз сбрасывал с себя оцепенение, тупо глядя на грубые ботинки и утирая нос рукавом куртки. Через десять дней ему стукнет пятьдесят. По вине идиотской и решающей реплики Петра Миклошко: «Кангбахен!» – тост за его здравие не скажут ни на вершине того же Кашбахена, ни в роскошном зале ресторана, заполненного чернопиджачными людьми государственного и делового ранга, а произнесут обидно-обыденное «Будь здоров!» шеф его личной охраны и террорист с европейским именем. Хорошая компания, что и говорить. Но он сам виноват во всем. Хочется вцепиться в рожу террористу и дать пинка охраннику. А еще хочется послать на пик Кашбахена Петра Миклошко. Его заботливое участие в выборе празднества вылилось в настоящий шабаш на настоящей горе.

Болтун! Это его язык виноват во всем! И его язык – Мирослава Кроужека.

Эти языки наползали один на другой, как язык ледника Жанну наползает на ледник Канченджанги. И уже не верится, что всего несколько дней назад он, посылая проклятия в адрес дотошных журналистов, устраивал пресс-конференции, брифинги, кого-то снимал с должностей, кому-то благоволил, курировал целые отрасли и жонглировал огромным количеством нулей. И не его ждет сейчас вторая молодая жена. А появись он перед ней, рассмеется в лицо и выгонит: «Пошел на...! Вернее, в...! Топай в горы!»

Вот и притопал.

Кроужек вздохнул. Рассеянно, как в замедленной съемке, он наблюдал полет осколков внезапно лопнувшей пластмассовой крышки от термоса; цепочку миниатюрных вулканических выбросов в снегу. Боковым зрением уловил высокого человека у ледяной стены и уж совсем не свойственно для себя, сугубо штатского, стратегически понял: высокий парень отрезает их линией огня от террористов.