Михаил Нестеров - Месть и закон

Вчера он не дозвонился сыну ни домой, ни на дачу и послал к нему водителя. Тому пришлось возвращаться в офис, чтобы взять у Курлычкина ключи от квартиры, так как на звонки никто не отвечал.

Босс передал ему также ключи от дачи. Но ни дома, ни за городом Максима не оказалось.

Поначалу возникло только легкое беспокойство и раздражение: опять загулял и спит сейчас у какой-нибудь телки. Ближе к вечеру, когда о сыне не поступило никаких известий, беспокойство усилилось, а раздражение постепенно переросло в злобу. Ночь прошла в тревоге и ожидании. Уже под утро Курлычкин сподобился позвонить бывшей жене, матери Максима. Но нет, у нее он тоже не появлялся. Она спросила, что случилось с сыном. Он ответил, что ничего, все в порядке.

Сипягин ушел. Сейчас люди Курлычкина будут проверять места возможного нахождения сына, расспрашивать тех, кто мог его видеть прошлым вечером и ночью, соберут всех проституток в городе и с каждой потолкуют отдельно, навестят бывших друзей-товарищей, однокурсников из университета...

Просто не верится, что среди тысяч показаний, ответов и совершенно необоснованных оправданий, рожденных страхом перед старшим Курлычкиным, не прозвучит нужная информация о Максиме.

В голове слегка зашумело. Курлычкин давно не пил водку стаканами, особенно с утра. Да и стакан был особенным – тончайшего, прозрачного, как воздух, стекла, он привез его из Чехии в качестве сувенира. Повыше середины проходил тонкий золотистый ободок, до которого обычно наливают пиво в пивных барах, – он соответствовал тремстам миллилитрам.

Остальная часть предназначалась для пены, чтобы она не перемахивала через край, а красиво контрастировала с напитком прямо в стакане.

Курлычкин, наливая водку и находясь, как говорят врачи, в критическом состоянии, машинально отмерил триста граммов.

Сейчас во рту от подступившей тошноты стало кисло, и он так же неосознанно выжал в рот вторую половинку лимона. Снова поморщился, но дурнота мгновенно пропала, лишь зубы с невидимым налетом лимонной кислоты показались ему грубо сделанными протезами. В голове всплыло давно забытое слово «оскомина».

Обычно его завтрак приходился на двенадцать часов дня, сейчас часы показывали десять, но голод обрушился на него, затмевая возникшую проблему.

Курлычкин ел жадно, руки покрылись слоем жира: у кусков жареной красной рыбы он съедал только брюшную часть, остальное бросал в корзину для бумаг.

Потянувшись к очередному куску, раздумал и налил в стакан водки.

В кабинете он был один. Сторонний наблюдатель сделал бы вывод, что этого человека долго держали взаперти – без пищи и воды. И вот он вырвался на свободу и с лихвой, торопясь, наверстывает упущенное.

Спиртное подействовало на этот раз как свежий бодрящий воздух после душной комнаты. Неожиданно для себя Курлычкин сделал вывод, что поиски Максима силами его боевиков ничего не дадут, разве что наделают шума, и каждый в городе будет знать о похищении. Добавят масла в огонь запросы аналитиков, которые приходили в свой офис действительно как на работу, честно отсиживая за компьютерным оборудованием положенные восемь часов, семь из которых уходили на всевозможные игры.

Работы у них было мало, но это заслуга самого Курлычкина, чей авторитет не допускал чрезвычайных ситуаций. Практически аналитики были нужны на крайний случай, не считая деловых запросов о той или иной фирме, о том или другом человеке, которым мог заинтересоваться лидер «киевлян». Они отрабатывали любую информацию в короткие сроки, используя свои связи в правоохранительных органах, в некоторых случаях пользовались системой радиоперехвата.

Все же пока он решил не связываться с силовыми ведомствами Юрьева, может быть, его люди своими силами смогут выйти на след похитителей. А потом после определенных мероприятий можно будет представить дело о похищении в другом свете, красном, под сиянием которого Максим забыл о любящем отце в объятиях проститутки.

В голове всплыли слова: «Ты что, такой неуемный в плане секса?» – их Он произнес в тюрьме, когда отчитывал сына. А что, если его похищение напрямую связано с делом об изнасиловании? Об этом Курлычкин подумал только сейчас, хотя мог бы сообразить сразу. Тем более что потерпевшую не нашли ни он, ни следователь, ведущий это дело. Действительно, девица и ее родители как в воду канули.

Он снял трубку телефона и позвонил аналитикам, высказав свою версию.