Александр Тамоников - Оружие тотального возмездия

– Все, парни, мы миновали границу Афганистана и Таджикистана. Посадка через час на аэродроме Айни!

Видимо, старший лейтенант экипажа ожидал оживления бойцов, все же эвакуация прошла, можно уже сказать, благополучно. Но офицеры отряда остались внешне такими же, как и прежде, спокойными, сосредоточенными, невозмутимыми. И только Седов мог заметить по движениям своих подчиненных, что они расслабились. Посторонний взгляд этого зафиксировать не мог. Борттехник вернулся в пилотскую кабину.

– Связь с Центром, Грач! – повернулся к Грачеву Седов.

– Без проблем, командир!

Вскоре он передал трубку командиру отряда.

– Центр, это Седой. Докладываю: местное время… хотя черт его знает, как считать это местное время, проще по Москве… Итак, московское время 12.40. Эвакуация прошла успешно, вертолет только что вошел в воздушное пространство Таджикистана. Благодарю вас за предусмотрительность. НУРСы помогли избежать потерь. Экипаж действовал превосходно.

– Не за что меня благодарить. Поздравлю с первой операцией в Москве. В Айни Енисей определит отряду задачу.

– Так вы ее уже сами определили – возвращение в Москву…

– Полковник уточнит детали. До встречи, Седой!

– До встречи, Центр.

На российской базе в Айни «Ми-8» встречал полковник Трепанов. Первым борт после приземления покинул майор Седов. Он направился к помощнику Белоногову с докладом, но полковник остановил командира отряда:

– Мне все известно, Седой, так что обойдемся без официальности.

Трепанов пожал руки всем офицерам отряда. Бойцы прошли в стоявший недалеко от вертолетной площадки автобус. Седова полковник задержал:

– У меня к тебе, Валера, отдельный разговор. Отойдем от вертолета…

Офицеры вышли на газон. Седов достал пачку сигарет:

– Разрешите, товарищ полковник? В Афгане не пришлось.

– Если можешь не курить столько времени, почему совсем не бросишь эту вредную привычку?

– Не хочу.

– Что значит «не хочу»? Табак вредит здоровью.

– Это я на пачках каждый раз читаю. Но бросать курить не собираюсь.

– Ну, кури, коль не собираешься…

Седов, прикурив сигарету, взглянул на Трепанова:

– И что за дело ко мне, товарищ полковник?

– Ты помнишь генерал-лейтенанта Березина?

– Это того, кто руководил передачей оружия Бурхону?

– И не только ему.

– Я помню, что говорил Белоногов. Эта сука, помнится, при задержании застрелилась.

– Да.

– Но вроде ФСБ вышла на его ближайшего подельника? Генерал-майора… Фамилия из головы вылетела.

– Генерал-майора в отставке Кравчука Анатолия Васильевича.

– Точно. И что произошло, раз вы завели о нем речь?

– Твой отряд должен нейтрализовать, а точнее, взять этого ублюдка.

– Ну, и какие проблемы? Прибудем в Москву, возьмем, лишь бы служба безопасности вывела на цель.

Полковник Трепанов вздохнул.

– А проблема, Седой, в том, что скрылся Кравчук.

Седов удивленно посмотрел на Трепанова:

– Как это скрылся? Будучи под контролем ФСБ?

– Кто-то, видимо, предупредил его о грозящей опасности, и Кравчук сумел уйти от контролеров.

– Что же это за контролеры такие?

– Сейчас это не важно. Кравчук скрылся. А с ним – и еще один подельник Березина, полковник Рыбкин Сергей Сергеевич.

– Что с семьями предателей?

– Они в Москве. И жены, и взрослые дети утверждают, что понятия не имеют, чем, кроме службы, занимались их мужья и отцы. Как и то, на какие деньги оба отгрохали себе по огромному особняку недалеко от Москвы, стоимостью по три миллиона долларов каждый.

– Неплохо… Да, оружие ценный товар, за него платят много. И что теперь, Александр Владимирович?

Седов бросил на землю и затоптал выкуренный до фильтра окурок.

– Перед самым прилетом отряда на меня выходил Белоногов. Службе внешней разведки удалось – уж как, не имею представления, – выйти на след предателей.

– Это уже лучше. И куда ведет след?

– Сюда, Валера.

– В смысле? В Айни?

– Нет. Я имею в виду Таджикистан.

– Предатели бежали в страну, где спецслужбы разгромили их главного бывшего покупателя?

– По данным СВР – да.

– Надеюсь, не в Гермабад?

– Нет. По данным внешней разведки, генерал Кравчук и полковник Рыбкин находятся в селении Карадорак, что в тридцати километрах на запад от Душанбе, в доме или усадьбе некоего местного довольно крупного предпринимателя Салмона Набиева.

– Откуда Кравчук знает этого Набиева?

– Во время войны в Афганистане прапорщик Салмон Набиев служил в подчинении Кравчука, – начал объяснять Трепанов. – Все два года они были вместе. Поддерживали отношения и после войны. Набиев уволился из армии еще до развала Союза и обосновался в Карадораке механиком колхоза. После объявления Таджикистаном независимости Набиев не ввязался в гражданскую войну. Он прибрал к рукам то, что осталось от распущенного колхоза, и, как только обстановка в стране более-менее стабилизировалась, создал на базе колхоза животноводческий кооператив. Впрочем, ни о какой кооперации речи быть не может, так как всем – от зданий, пастбищ, оборудования, коммуникаций до собственно скота – владеет лично Набиев. Жители же Карадорака являются, по сути, его батраками.