Анатолий Ромов - Знак темной лошади

Жильбер смотрел на Барта, сохраняя полное спокойствие. Не дождавшись его реакции, Барт продолжил:

— Обещаю, нигер: я дам тебе уйти из города. Большего обещать не могу, но можешь рассчитывать, что из города ты в этот раз уйдешь.

— Дурак ты, Барт, — Жильбер встал. — Дурак, что все эго мне сказал.

Барт промолчал, исподлобья наблюдая за Жильбером.

— Но главное, с твоей стороны было большой неосторожностью назвать меня нигером. Правда, во время своей болтовни ты подал мне отличную идею: придушить тебя. Именно это я сейчас и сделаю.

Вытянув правую руку, он взял Барта за горло. Сжал пальцы. Прибегать к этой пытке, медленному удушению, Жильбер не любил. Этот варварский способ восходил корнями к его далеким африканским предкам. Но Жильбер отлично знал: выдержать эту пытку не может никто. Он сам вряд ли устоял бы перед ней, если бы ее применили к нему.

Держа Барта за горло и глядя ему в глаза, он следил лишь за одним: чтобы во время процедуры Барт не испустил дыхание. Он то еле заметно сжимал пальцы, то чуть отпускал их, так что Барт, находясь между жизнью и смертью, хрипел, давился, из его рта текла слюна, глаза вылезали из орбит. Муки Барта были сейчас невыносимы, Жильбер это знал, но не испытывал к нему ни капли жалости.

Наконец, увидев, что губы Барта посинели, а глаза закатились, Жильбер разжал пальцы. Голова Барта безвольно упала на плечо.

Во время пытки жертве надо было изредка давать передышку, но не очень долгую. Приподняв голову Барта, Жильбер взял его за подбородок. Сжав скулы пальцами одной руки, другой похлопал Барта по щеке. После того как это не помогло, повторил процедуру.

Наконец, придя в себя, Барт открыл глаза и закинул голову. Изо рта у него все еще вырывался надрывный хрип.

Когда взгляд Барта стал более менее осмысленным, он, встретившись взглядом с Жильбером, попытался что-то ему сказать. Увы, следствием этой попытки стало всего лишь шевеление губ. Лишь после того, как Жильбер снова похлопал его по щеке, Барт наконец выдавил:

— Что… ты… от меня… хочешь?

— Всего лишь придушить тебя второй раз.

Улыбнувшись, Жильбер снова взял Барта за горло и повторил пытку. Правда, на этот раз он чуть продлил ее, так что в конце концов Барт потерял сознание.

Привести его в чувство Жильбер смог, лишь сходив в ванную за водой.

После того как он несколько раз брызнул водой Барту в лицо, тот открыл глаза. На этот раз в его взгляде стояло лишь одно: животный страх. Животный страх и ничего больше.

— Будем говорить? — спросил Жильбер.

— Спра… спра… спрашивай… — Губы Барта еле шевелились. — Спраш-шивай… я отвечу… Что… тебе… нужно?

— Вот это другой разговор. Мне нужно знать все то же: зачем ты, не жалея времени, караулил меня здесь.

— Я… я… — Барг с трудом перевел дыхание. — Говорю же, я хотел расквитаться с тобой… за прошлый раз…

— Чушь. Ты ведь засек меня раньше, чем я тебя.

— Ну… ну… ну и что?

— А то, что, если бы ты действительно хотел со мной рассчитаться, ты просто-напросто натравил бы на меня своих ублюдков. А не лез бы в чужой номер. Нет, Барт, мне очень жаль, но тебе снова придется вынести процедуру. — Он протянул руку; увидев это, Барт отчаянно замотал головой:

— Не… нужно… Я… скажу…

— Говори.

— Сейчас… Только… Ты меня… после этого… не будешь? А?..

— Если скажешь, не буду.

— Лучше убей меня… Только не нужно этого…

— Я сказал: говори.

— Хорошо… Сейчас… — Барт помолчал. — Этот… твой… жокеишко… Дюбуа… Ему сейчас… придут кранты…

— Что? — Жильбер схватил Барта за плечи. — Где?

— Там… На ипподроме…

— Черт… — Вглядевшись. Жильбер понял: Барт говорит правду. Закричал, тряся его изо всех сил: — Кто это должен сделать? Как? Говори! Говори, сволочь, или я вырву у тебя глаза! Говори!

— Его… кончат там… прямо на дорожке…

— На дорожке? Когда?

— Скоро… Если уже не кончили… Ты обещал… меня… не трогать…

— Будь ты проклят! — Жильбер встряхнул Барта. И тут же понял, что переборщил: Барт потерял сознание. Отпустив обмякшее тело, бросился к телефону. Снял трубку и тут же, сообразив, что звонить некому, положил ее. Ведь если он и позвонит тому же Мухаммеду или просто в полицию, что он сможет им сказать? Что на Анри Дюбуа готовится покушение? И что он вот-вот умрет прямо на дорожке? Любой здравомыслящий человек скажет, что это чушь и глупость. Единственное, что ему остается, — мчаться на ипподром.

Вытащив Барта в коридор, Жильбер привалил его к двери номера «три» «а». Позвал Эйнжи; прибежав и увидев Барга, горничная прижала ладони к щекам.