Александр Бушков - На то и волки

— Петрович, да я, в натуре… Я ж не дурак, ты не думай, просто институтов не кончал да не умею ученые слова писать без ошибок… А голова-то на плечах работает, как-никак четвертый год по бизнесу хожу…

— Ты теперь по бритве ходишь, — сказал Данил. — По лезвию, как тот акробат. Басалай мне тебя выдал головой, ясно? Заложишь меня — мне от этого ни горячо, ни холодно, в общем. А вот тебе Бес все равно не простит…

— Что я, не понимаю? И Фантомасу сто раз говорил, чтобы не развешивал уши перед всякими заезжими, оттого только, что у него галстук в масть носкам…

— А палить-то в меня палил? — ласково спросил Данил.

— Так это Рафаэлло… Ну, тот чувак с помповушкой. Кличка у него такая, «Рафаэлло» упаковками жрет. У него рука сломана, кстати.

— Жаль, что не две, — сказал Данил. — Слушай сюда, коммерческий директор. Своим скажешь, что я тебя долго пинал за сегодняшние гонки. И упорно добивался, кто такой Есаул. А ты валил все на Фантомаса и молчал, как жопа в гостях. Ни о каком интеллигенте и речь не заходила. Тебя ведь Бес обязательно допросит, так что попытайся сыграть талантливо, иначе там же и закопают.

— Да понятно…

— Не перебивай. Интеллигент этот мне нужен. Любопытно мне, кто это собирается нас закопать… Завтра, когда выдастся свободная минутка, позвонишь по этому телефону, тебе скажут, куда прийти и перед кем отчитаться. И не вилять. Думаешь, у меня там нет своих людей? Просто информацию, знаешь ли, полагается проверять и перепроверять, так меня учили серьезные люди с большими звездами на погонах, когда ты кошек мучил и письку дрочил…

Откровенно говоря, он блефовал. Его нынешние информаторы в кодле Беса были мелочью еще пониже Жоры — а что до интеллекта, Жора по сравнению с ними был сушим Ньютоном. А единственный серьезный агент, заслуживающий этого почетного определения, три месяца назад был обнаружен в лесу под Шантарском в разрозненном виде — так что совершенно непонятно, проследил Бес интеркрайтовские связи Данилова стукача или тот, мальчик хитрый и скользкий, заигрался на других интригах… Признаться, этих мальчиков-беспредельщиков вербовать было нелегко — по юному нахальству своему компромат они не считали компроматом, зоны не боялись ничуть, деньгами не особенно прельщались, полагая, что сами всегда будут выдавливать из лохов не в пример больше, и потому либо не поддавались на вербовку, либо начинали топорно вести двойную и тройную игру, отчего горели почти моментально. Каретникову во времена развитого застоя было не в пример легче…

— Пошли уж, — сказал Данил. — Подброшу чуток до более обитаемых мест. И смотри у меня…

…К «Черной жемчужине» подъехали в половине десятого, на закате. Ресторанчик, оборудованный в бывшей котельной (но по высокому классу), располагался на окраине, в стороне от всех маршрутов общественного транспорта, в окружении безликих до рвоты девятиэтажек. Широкой публике он был известен мало, да и со стороны не виден, так что ехали сюда в основном люди посвященные.

Данил остановил «БМВ» чуть поодаль, выкинул окурок в окно и окинул критическим взором сидевшую рядом Катеньку:

— Ноги на виду, вырез есть… ну, мечта лесбиянки. Сделай-ка взгляд томный и невинный…

Катенька сделала взгляд.

— Невинности больше, ты ж у нас не профессионалка, тебе просто любопытно, столько про этот кабак наплели… Во-от так. Умница.

Это была младшая сестренка Степаши, та еще девятиклашка, пару раз уже выступившая с блеском в хитрых делах, где требовалось не постельное мастерство, а актерское.

— Значит, так, — сказал Данил. — Если она там никого еще не сняла, вступаешь в игру. Только не забудь: у тебя посадочной площадки нет, пусть влечет к себе домой, мне она нужна тепленькой на собственной квартире… Вперед!

Катенька выпорхнула из машины, мимоходом послала цинично-уверенный взгляд любимому братцу, сидевшему за рулем «Волги» в некотором отдалении, прошла мимо меланхоличного вышибалы, как мимо пустого места, скрылась в кабаке.

Ждал он недолго. Уже минут через пятнадцать Катенька, заметно благоухая спиртным, уселась рядом:

— Она уже сняла. Какую-то кису еще помоложе меня. Воркуют. Ну я хлопнула фужер у стойки и отступила, как учили.

— Могла бы и не хлопать… — проворчал Данил, чтобы сохранить показное благонравие. — Ну что ж, сиди, я пошел…

Кабак был как кабак, в меру шумный и в меру вульгарный — вот только парочки и компании в основном однополые, хоть попадались и нормальные, двуполые. Подходящее место он отыскал за столиком, где разместились три сосредоточенно и чинно веселившихся японца — судя по их деликатно рыскающим взглядам, прекрасно осведомленных о характере заведения и заявившихся набраться экзотики. Официантка, притащившаяся к столику минут через пять, судя по ее совершенно отстраненному взгляду, мужиками интересовалась исключительно с точки зрения чаевых. Впрочем, она довольно лояльно предупредила Данила вполголоса: