Роже Борниш - Плицейская история

— Еще бы. Он просто на седьмом небе от счастья.

Лицо Пуаре расплывается в широкой улыбке, и он с гордостью переводит взгляд на Идуана, склонившегося над кроссвордом. Я добавляю:

— Он также сказал, что в будущем, когда ты будешь знакомиться с досье преступника, тебе следует обратить внимание на то, имеет ли он разрешение на пребывание в данной местности. Жиральди, например, не имеет такого разрешения, но ты не обратил на это внимания.

Пуаре перестает улыбаться.

Я беру досье Жиральди, вставляю в пишущую машинку протокол и начинаю печатать приказ о взятии под стражу.

Ошеломленный Пуаре спрашивает меня:

— Вы хотите упрятать его за решетку?

— Да.

— Вот те на!

Я перечитываю извещение о заочном осуждении Жиральди в Марселе и неожиданно меня осеняет. Я снимаю телефонную трубку:

— Роблен?

— Да.

— Борниш. Мне нужна справка. Когда вы получаете извещение об осуждении, вы сразу пересылаете его или сначала передаете в группу Пети для обработки?

— Это зависит от обстоятельств. Почему тебя это интересует?

— Потому что в досье я не нашел печати отдела распределения, ни номера, ни даты, ничего.

— В каком досье?

— В досье Марка Жиральди.

— Секунду.

Минуту спустя я снова слышу голос Роблена:

— Дело в том, что это извещение не проходило через отдел распределения. Пуаре пришел за досье как раз в тот момент, когда мы получили извещение.

— Хорошо. Спасибо.

Едва повесив трубку, я несусь со всех ног в кабинет Толстого и сообщаю ему, что ПП ничего не известно о прошлом Жиральди.

— Так что вы можете не волноваться, патрон, — утешаю я его.

К Толстому моментально возвращается весь его апломб.

— Хорошо, — говорит он, — в таком случае мы отложим взятие этого мерзавца под стражу.

Охота за Жирье продолжается.

«Птичья харчевня» — очень спокойное и тихое заведение, расположенное на берегу Марны. Зал ресторана просторный, заканчивающийся в глубине эстрадой, предназначенной для воскресных балов. Кухня превосходная, а комнаты отеля очень уютные.

Радушный хозяин спешит мне навстречу, когда я вхожу в сопровождении Марлизы. Я старательно заполняю регистрационную карточку, записав вместо своего имени имя одного известного журналиста из еженедельника «Пуэн де Вю» и оставив вымышленный адрес. Марлиза попросту не стала заполнять карточку, на что владелец отеля и ресторана отреагировал пожатием плеч и заговорщицким подмигиванием мне.

Очаровательная горничная по имени Моника провожает нас в комнату № 13. Марлиза поднимает жалюзи: открывается восхитительный вид на Марну. Марлиза озабоченно спрашивает:

— Скажи, дорогой, здесь есть комары?

Я этого не знаю, и мне на это плевать. Единственное, что меня интересует, в какой комнате живет Жирье и у себя ли он сейчас.

Неожиданно до меня доносится хлопанье дверцы автомобиля. Я подбегаю к окну в тот момент, когда Жирье удаляется от «ситроена», припарковавшегося справа от харчевни, со стороны внешней лестницы. Я быстро запоминаю номер машины: 8982-8М-01, после чего подхожу к двери и прикладываю ухо к замочной скважине. Я слышу раздающиеся в коридоре шаги, звук поворачивающегося в дверях ключа и захлопывающейся двери. Я выхожу в коридор и на цыпочках делаю несколько шагов. Мне показалось, что Жирье вошел в комнату № 3, но я в этом не уверен. Я возвращаюсь в свой номер, где Марлиза разложила на столе десятки номеров журнала, на который я якобы работаю. Таким образом горничная узнает о моей профессии, и хозяин не будет сомневаться в том, что я действительно журналист.

Половина седьмого вечера: я должен позвонить Толстому. Не рискуя звонить из кабины, расположенной рядом со стойкой бара, я отправляюсь в город.

— Пойдем прогуляемся, — предлагаю я Марлизе.

Толстого на месте нет: его вызвал шеф, и я звоню Идуану. Он ворчливо отвечает:

— Черт, почему ты не позвонил раньше! Я спешу на свидание. Ты делаешь все, чтобы усложнить мне жизнь.

Я сообщаю ему номер машины Жирье.

— Срочно наведи справки о техпаспорте, это очень важно.

Идуан бросает трубку на стол и удаляется, бурча что-то себе под нос. Три минуты спустя он снова выходит на связь:

— Машина угнана восьмого июля сорок девятого года у Андре Гразиани, промышленника. Это все?

— Да, — говорю я. — Не звони мне сюда, это рискованно. А как Пуаре?

— С ним все о’кей. Привет!

Идуан вешает трубку. Я беру Марлизу под руку, и мы возвращаемся в «Птичью харчевню». Заметив нас, Моника машет нам рукой, отчего Марлиза хмурится.