Сергей Майоров - Последний долг

Я задумался. Лика тихо сидела рядом и ждала моего решения.

Самым разумным для меня было бы быстрее избавиться от нее и выкарабкиваться самому. Одному проще. Она рассказала мне все, что знала, и больше принести пользы не могла. Я пытался настроить себя против нее: она из их команды, из-за нее я расстался с Наташей и наделал кучу глупостей. Если мы будем вдвоем, нас быстрее и легче вычислят и у противников будет лишний козырь против меня. Но это не помогало. Я чувствовал, что не смогу оставить ее.

— Нам надо где-то спрятаться. Ни твоя, ни моя квартиры для этого не подходят. Гостиница тоже. Нужно место, о котором никто не знает. У тебя есть что-нибудь?

Она внимательно посмотрела на меня.

— Есть. У одной девчонки есть вторая квартира, она там не живет. Квартира далеко, в Десяткино, а у нее парень какая-то шишка у «омских» и снял ей поближе. Чтобы всегда под рукой была. Пока не надоела.

— Кто про это знает?

— Никто.

— Так не бывает. Анжела знает?

— Ну, она знает, что у меня такая подруга есть, адрес я ей не говорила. И Катьку, подругу эту, она найти не сможет. А больше никто.

Не самый лучший вариант. Можно, конечно, обратиться к старушкам на вокзале, предлагающим угол за умеренную плату… Там милиция кишит. Кто знает, может быть, Марголин уже сообщил, и сейчас постовые получили мою фотографию из паспорта, с полным перечнем данных.

— Поехали. — Я спрыгнул со скамейки.

Катька оказалась дома — в той самой квартире, которую ей снял ее парень. Готовилась к вечернему выходу. Под звуки включенных магнитофона и телевизора пританцовывала перед зеркалом в лосинах и прозрачной расстегнутой блузке, укладывая волосы огромным феном. Ей было не больше семнадцати лет, но оценивающий и откровенно блудливый взгляд больших карих глаз говорил о том, что увидеть и узнать она успела немало.

Без лишних разговоров она дала ключи от квартиры, извинившись, что там не прибрано и нечего жрать. Предложила остаться у нее, если мы управимся к часу ночи, к ее возвращению. Мы отказались и ушли.

До дома мы ехали на такси. Он располагался на голом пустыре, в сотне метров от железнодорожных путей. Перед подъездами сиротливо жались пара «москвичей» и ободранная «копейка», а из квартиры на первом этаже доносились характерные звуки нарастающего бытового скандала.

Лифт не работал, и нам пришлось идти пешком на седьмой этаж.

— У нее папа железнодорожником был, — неожиданно сказала Лика. — Три года назад от рака умер. А мама спилась.

Я пожал плечами. Слишком много трагедий за сегодняшний день. Со своей бы разобраться.

Квартира была двухкомнатная. Смесь роскоши и нищеты. Грязные обои, поломанная мебель, тяжелый запах пепельниц — и разбросанная по кроватям дорогая одежда, японский музыкальный центр, рассыпанная под окном французская косметика. На тумбочке около дивана небрежно забыта папироса с «травкой».

— У нее всегда так, — извиняющимся тоном сказала Лика.

Дверь была слабая, почти из бумаги, с простейшим замком. Наверное, квартирных краж здесь не знали испокон веку.

В ванной на грязном кафельном полу возле пыльного плинтуса валялся патрон от ПМ. Новенький, будто только что с завода, не успевший потускнеть. Я заглянул под ванну и обнаружил кучи промасленных газет и тряпок. Судя по количеству упаковки, Катькин приятель хранил здесь целый арсенал. Хотелось верить, что сегодня ночью ему не потребуется что-нибудь вернуть или забрать гранатомет из-под кровати, на которой мы будем спать.

— Надо было продукты купить, — сказала Лика, выходя из кухни. — Здесь только бутылка виски и заварка, даже сахара нет.

Я чувствовал голод, но идти к ларькам не хотелось.

— Давай ложиться. Утром что-нибудь купим.

— Смотри, я-то ужинала. Пить будешь?

— А она не обидится?

— Думаешь, она помнит, сколько у нее оставалось?

— Буду.

Пистолет я положил под подушку, но, дважды больно ударившись о него локтем, убрал под кровать.

Через час я снова включил свет, закурил и отхлебнул из бутылки. Я плохо разбирался в виски, пробовал его редко, но чувствовалось, что это добротный, дорогой напиток. Приятель малолетней Катьки имел хороший вкус. Я приложился к бутылке.

— Дай мне, — попросила Лика.

Она залпом выпила почти полстакана и поморщилась:

— Олег ее как был жмотом, так и остался… Чем все это закончится?

— Что — все?

— С нами.

Я пожал плечами.

— Понятно, — она усмехнулась. Горько и устало.