Алистер Маклин - К югу от Явы

Все замерли от неожиданности, но не требовалось много воображения, чтобы связать воедино пустое место в шлюпке и расходящиеся по зеркальной глади моря круги. Николсон с рваной рубахой Синклера в руке замер на месте: Девушку, повторяющую бесполезное «Алекс, Алекс», все еще поддерживал Фарнхолм. Но тут справа раздался еще один всплеск, не такой громкий. В воду прыгнул боцман.

Второй всплеск привел Николсона в чувство. Он торопливо схватил багор, повернулся к борту и встал коленями на скамью, одновременно вытащив кольт. Багор предназначался Маккиннону, а кольт — молодому солдату, ибо хватка утопавшего могла оказаться смертельно опасной. Бог знает, как поведет себя сумасшедший.

Синклер в радуге брызг колотил руками в семи метрах от лодки, а только что вынырнувший Маккиннон плыл к нему, показывая технику, которой позавидовали бы жители океанских островов. Но тут Николсон заметил нечто такое, что заставило его заледенеть от страха. Он размахнулся и бросил привязанный тросом к шлюпке багор так, что тот описал дугу и упал в нескольких сантиметрах от плеча Маккиннона. Боцман инстинктивно схватил багор и повернулся с выражением недоумения на темном от загара лице.

— Назад, назад! — панически закричал Николсон хриплым, срывающимся голосом. — Ради бога, поторопитесь!

Маккиннон начал медленно двигаться обратно, но не по своей воле: он все еще держался за багор, и Николсон быстро подтягивал озадаченного боцмана к шлюпке. Тот оглянулся на бессмысленно колотящего по воде Синклера, удалившегося уже на десять метров, опять взглянул на шлюпку, открыл рот, чтобы задать вопрос, и вдруг закричал от боли. Потом еще раз вскрикнул и бешено поплыл к шлюпке. В пять стремительных гребков он оказался у борта, и полдюжины рук втащили его в шлюпку головой вперед. Он плюхнулся лицом на скамейку, и только тогда от ноги его беззвучно отцепилась серая тень и бесшумно исчезла в воде.

— Что... что это было? — Голос девушки дрожал: она успела разглядеть зловещий оскал зубов и опасный изгиб змееподобного тела.

— Барракуда, — бесцветным голосом ответил Николсон, тщательно избегая ее взгляда.

— Барракуда... — Прерывающийся шепот не оставлял сомнений, что она уже слышала о них раньше, слышала о самых страшных морских убийцах. — Алекс, Алекс! Мы срочно должны ему помочь!

— Мы ничего не успеем сделать. — Сознание полного бессилия заставило Николсона быть грубым. — Теперь уже никто ничем не сможет ему помочь.

Он еще не закончил фразу, когда над морем разнеслись полные смертельного ужаса, нечеловеческие крики Синклера. Бросаясь из стороны в сторону, выскакивая из воды, он вновь и вновь издавал животные вопли, бешено отбиваясь от невидимых врагов. Шесть торопливых выстрелов из кольта, сделанные Николсоном, легли вокруг солдата, но мало чем помогли, если не считать первого, пробившего Синклеру сердце. Еще не рассеялся к югу белый дымок от выстрелов и запах пороха, как зеркальная гладь снова стала спокойной, а Синклер исчез. Вокруг оставалось лишь голубое морское пространство, отливавшее сталью.

Через двадцать минут море перестало быть синим, превратившись в молочно-белую поверхность от накрывшего его дождя, барабанящего повсюду, от одного конца горизонта до другого.

Прошло три часа. Солнцу пора было закатиться, но его невозможно было увидеть за сплошной пеленой дождя. В угасающем свете дня небо продолжало оставаться все таким же серым, куда ни взгляни. На шлюпке невозможно было спрятаться от дождя, но никто об этом и не беспокоился. Все промокли до нитки, ежились под холодными струями дождя, хлещущего по прилипшей к телу одежде, и были счастливы. Даже ужасная, трагически-бессмысленная смерть Синклера не могла им помешать радоваться дождю, который, вероятно, мог бы оживить молодого солдата, не прыгни тот навстречу своей гибели. Они были счастливы, потому что закон самосохранения побеждал все остальное. Они избавились от смертельной жажды и утолили ее даже больше, чем хотели. Холодный дождь благополучно врачевал их ожоги. В один из бочонков удалось собрать более пятнадцати литров свежей дождевой воды. Усиливающийся бриз ровно гнал шлюпку в нужную сторону. Они оставили позади тот грозящий смертью островок и быстро приближались к западному побережью Явы. Поэтому все были безумно счастливы, счастливы так, как не могли себе даже представить, потому что спасение было близко, чудеса все еще случались и все беды наконец остались позади.