Максим Шахов - «Боинг» идет на таран

Косынка внезапно ослабла. Разжав одну руку, усатый оттолкнул Виктора к спинке. Тот безвольно качнулся. Рука усатого быстро потянулась к открытому карману Виктора, в котором вместе с пистолетом лежало служебное удостоверение.

Цапнув его, усатый быстро посмотрел на фото, после чего покосился на Виктора.

– Вот это да! – невольно вырвалось у него.

– Что? – оглянулся второй мужчина.

Отдав шарф, он теперь придерживал стоячий воротник правой рукой – чтобы прикрывать оголившуюся шею.

– Это не мент. Это федерал, и не просто федерал, а целый полковник! – показал удостоверение Виктора усатый.

– Полковник? – быстро оглянулся второй мужчина.

– Да, с Лубянки!

– Точно?

– Точно! – махнул удостоверением усатый. – Тут написано «место прохождения службы: Центральный аппарат ФСБ РФ».

– Так он, оказывается, крупная птица? – невольно покачал головой второй мужчина.

– Не то слово! Настоящий полковник, да еще с Лубянки! Это можно использовать.

– Как?

– Да его ж в кабину пустят без слов!

– Да нет, слишком рискованно! Это же с ним придется идти через весь салон. Лучше просто воспользуемся его ксивой.

– А с ним тогда что? Додушивать?

– Да нет. Какой толк с мертвого полковника? А вот за живого можно поторговаться. Давай ксиву, а ему добавь электрошокером…

– Держи.

Усатый протянул удостоверение второму мужчине, сам же выхватил пудреницу и снова поднес ее к шее повисшего на ремне Виктора.

Сосед-чиновник снова всхрапнул, потом, устраиваясь поудобнее, громко стукнулся головой о стекло маршрутки и снова затих. Мурадов, покосившись на него, вернулся к своим мыслям.

Быстрота была главным залогом успешного нападения на нефтяной терминал в Новороссийске. Но для того чтобы действовать быстро, исполнители должны были ориентироваться на территории терминала так же хорошо, как и Тагир. Конечно, со времени прохождения им практики терминал наверняка реконструировали, однако основные объекты наверняка остались на тех же местах.

Прикусив губу, Тагир призадумался. Нефтяной терминал был не станцией метро. Поэтому провести по нему экскурсию с командиром боевой группы террористов возможности не было. Правда, можно было попытаться втолковать порядок действий по карте-схеме.

Однако это было не совсем то. Вернее, совсем не то. На этот счет даже была пословица: «Было гладко на бумаге, да нарвались на овраги». Поэтому существовал риск, что, как и в случае с «Боингом», исполнители в самый ответственный момент сделают что-то не так. Или попросту заблудятся в пересечениях трубопроводов и бесконечных емкостях терминала.

Покусав губу, Тагир вздохнул. Единственной гарантией, что действовать боевики будут строго по его плану, было личное присутствие Мурадова. Не больше и не меньше. Но на это Тагир, конечно, идти не собирался.

С другой стороны, теракт должен был быть на сто процентов успешным. Ведь Доку Умаров дал ему карт-бланш. А это, кроме свободы выбора объекта нападения, автоматически возлагало на Мурадова и всю ответственность за результат.

А вот это уже было очень серьезно. Поэтому Тагир Мурадов откинулся на спинку, прикрыв глаза, и призадумался. Нападение на терминал, которое с первого взгляда представлялось самым простым и логичным решением, на самом деле оказалось не совсем подходящим. Вернее, не надежным на все сто процентов.

Усатый протянул удостоверение второму мужчине, выхватил пудреницу и поднес ее к шее повисшего на ремне Виктора. Тот вдруг понял, что второй электрошок его прикончит. А если не прикончит, то Логинов наверняка отключится и уже не сможет помешать террористам захватить самолет.

Невероятным усилием воли он собрался и метнул левую руку к руке усатого.

– Ой! – взвизгнул тот от неожиданности женским голосом и мгновенно отпрыгнул в проход.

Виктор рванулся было за ним, однако не смог вскочить из-за ремня. В следующий миг он замер от изумления. Вместо усатого у последнего ряда кресел в проходе стояла напуганная стюардесса – та самая, что провела Виктора на место в Адлере.

– Я просто хотела вас разбудить! – пролепетала она, потирая кисть левой руки правой.

– А где?.. – быстро покосился на предпоследний ряд Виктор и тут же умолк.

Ни на предпоследнем ряду, ни вообще в поле его зрения пассажиров уже не было.