Максим Шахов - Торпеда-оборотень

В последний момент в затухающем сознании Арчи Спенсера возникла белокурая девушка с огромными коричневыми глазами. Она стучалась в его дверь. Но Арчи Спенсер не мог ее открыть, потому что его руки были прижаты к груди и разогнуть их не было никакой возможности...

Вторым наблюдательным пунктом Кащеев избрал оранжерею. В кормовой ее части, у панорамного окна, располагались клетки с птицами. В оранжерее было жарковато, поскольку экзотические растения требовали соответствующего климата.

Кащеев для вида потаращился на всякие орхидеи, после чего прошел к клеткам и присел на одно из кресел, предназначенных для любителей хорового птичьего пения. Пара знатоков комментировала удачные и не очень трели пернатых артистов, Кащеев же изобразил уход в себя с философскими размышлениями о бренности земного бытия.

Благодаря этому его никто не решился потревожить до самого обеда, он же спокойно продолжил копить информацию. Контрнаблюдатели, если таковые действительно были на «Одиссее», работали профессионально и в поле зрения Кащеева пока не попали. Вернее, может, и попали, но пока что не были идентифицированы.

Кащеев с педантичностью профессионала досидел в оранжерее до самого обеда, после чего отправился в ресторан, который был третьим наблюдательным пунктом.

Моня, Лизавета и Шварц, дружно проигнорировавшие завтрак, на обед явились заблаговременно, в полном составе и с недюжинным аппетитом. Вели они себя так же непринужденно, как и возле бассейна. Кащеев, поглощая еду, методично продолжал наблюдение...

Дверной звонок ударил по натянутым нервам. Арчи Спенсер-старший вздрогнул, и стакан с виски опрокинулся на стол. Не став его поднимать, Арчи шаркающей старческой походкой отправился к двери. Еще вчера он чувствовал себя молодым. Ему было всего сорок три, и встречался он с двадцатилетней продавщицей галантерейного магазина.

Но это было вчера. А за сутки Арчи Спенсер-старший постарел лет на двадцать. Он пил виски как воду, но не пьянел. Дойдя до двери, Арчи открыл ее, даже не выглянув в окошко. На пороге стояла белокурая женщина с огромными коричневыми глазами. Она улыбалась, но при виде Арчи Спенсера-старшего улыбка невольно сползла с ее лица.

– Извините! – сказала она. – Я ищу Арчи Спенсера! Он здесь когда-то жил...

– Я Арчи Спенсер! Но вы, видимо, ищете моего сына...

– Да! Ему сейчас должно быть... года двадцать три... Меня зовут Сюзи, мы с ним познакомились в школе.

– Ему теперь всегда будет двадцать три. Вы опоздали, Сюзи. Вчера мне сообщили, что мой мальчик погиб в Европе при пробном погружении в акваланге...

Моня, Лизавета и Шварц, сидевшие в противоположном конце ресторанного зала, наевшись до отвала и отведав десертов, отбыли восвояси. Кащеев подобрался, поскольку как раз моменты перемещений были самыми удобными для вычисления контрнаблюдателей. Однако и на этот раз никого срисовать ему не удалось.

Выждав еще несколько минут, Кащеев отправился к себе в каюту. Перекурив, он растянулся на кровати, устроив себе своеобразный «адмиральский час», как именуется на флоте традиционный послеобеденный отдых.

Несмотря на то, что все его усилия пока были бесплодными, Кащеев чувствовал себя намного увереннее, чем накануне. И даже перспектива обитания в гипсокартонном бунгало на окраине богом забытого Кливленда уже не казалась такой уж безрадостной.

Прежде чем стать по личной протекции Бориса Осиповича Сосновского полковником ФСБ, Кащеев долгие годы проработал на оперативных должностях в МВД. За его плечами были тысячи раскрытых преступлений. И сотни нераскрытых. Пустившись в бега, Кащеев весьма умело использовал этот багаж, совершив несколько дерзких ограблений банков. Америка, конечно, имела свою специфику, но изучить ее и внести соответствующие поправки в методику было делом техники...

Проснулся Логинов от стука в дверь.

– Да! – крикнул он.

Дверь каюты приоткрылась.

– Господин желает завтракать у себя или в ресторане?

Логинов немного подумал.

– У себя! И кофе, пожалуйста, побольше!

– Конечно, господин!

Едва дверь закрылась, Логинов быстро вскочил и метнулся в санузел. Там он окинул пристальным взглядом свое лицо, но маска, которую он решил не снимать на ночь, выглядела вполне прилично.

Логинов зевнул, сходил в туалет и прошлепал обратно в постель. Он валялся, пока ему не привезли завтрак и не сервировали стол. После этого Виктор пружинисто вскочил, натянул шорты и героически съел все, запивая еду обжигающим кофе.