Максим Шахов - Торпеда-оборотень

Палубы на «Одиссее», как и на любом другом пассажирском лайнере, именовались буквами английского алфавита сверху вниз. Литерой «эй» обозначалась самая верхняя палуба – навигационная. На ней было установлено только навигационное оборудование и средства связи. На палубе «би» располагался ходовой мостик, радиорубка, а также каюты капитана, старших офицеров и радистов. На шлюпочной палубе «си», кроме шлюпок и плотов, располагались ВИП-каюты. На палубе «ди», где поселился Логинов, ВИП-каюты после публикации о пророчестве Дельфы спешно переоборудовали в каюты первого класса. На палубе «и», куда взял билеты оборотистый Моня, обитали пассажиры второго и третьего классов. Главная палуба «эф» и расположенная под ней палуба «джи» были густо заселены пассажирами пятого класса. Под ними на палубах «эйч» и «ай» обитали многочисленные члены экипажа «Одиссея», там же располагались камбуз, прачечная и прочие служебные помещения.

Однако эти две палубы Логинова уже не интересовали. Если он был прав, и американцы действительно задумали провокацию против ВИП-персон круиза «Золотое руно» в Грузии, то их агенты находились скорее всего среди пассажиров. Внедрить своих людей в экипаж «Одиссея» даже для ЦРУ было задачей архисложной. Исходя из этого, Логинов и проводил поиск. Вычислить среди двух с половиной тысяч пассажиров лайнера «подсадных» цээрушников было примерно то же, что отыскать иголку в стоге сена. Но другого пути у Логинова не было. И он, аккуратно затушив окурок в подвешенной к фальшборту пепельнице, двинулся к входу в музыкальный салон...

Сразу после разговора с Купером Кащеев вернулся к себе. Он расположился по левому борту палубы «и» в каюте второго класса. В принципе, она была двухместной, но «Одиссей» немного отличался от Сочи, где оплату брали «подушно». Организаторам круиза было все равно, сколько человек – двое или один – поселятся здесь на время плавания. Просто из оплаты автоматически вычли стоимость питания второго человека.

Вернувшись к себе в каюту, Кащеев заперся, прикрыл колпаком иллюминатор и только после этого вытащил чемодан и открыл его. На самом его дне, тщательно замаскированные, лежали чашка из термостойкого стекла и кипятильник. Найти и купить его в Штатах было очень непросто. Однако Кащеев сделал это.

Его желудок в последнее время не принимал кока-колы. И американского пойла под названием кофе-эспрессо тоже. Кащеев грезил чаем, и прихватил его с собой на «Одиссей» целых две упаковки. Чай, в отличие от кипятильника, он сильно не прятал.

Воровато оглянувшись на дверь, Кащеев набулькал в чашку воды, опустил в нее кипятильник и включил его, сунув вилку в розетку. Пока вода закипала, он живо представил, какие глаза были бы у стюарда или уборщика, застань они его за этим занятием.

Когда кипяток забурлил в чашке, Кащеев щедро сыпанул в нее заварки, добавил сахара и быстро спрятал орудие преступления, то бишь кипятильник. После этого он втянул носом воздух и счастливо улыбнулся. Он жутко соскучился по чаю, только не по той ослиной моче, которую в последнее время подавали даже в московских ресторанах, а по настоящему чаю, заваренному по-русски.

Кащеев, не в силах больше сдерживаться, схватил чашку и поднес ее к носу. Он ничего не имел против китайской чайной церемонии как таковой. И даже с пониманием относился к японцам, привыкшим лопать дохлую сырую рыбу и запивать ее горячим рисовым самогоном. Однако он не мог понять, зачем это делать ему, выросшему на плавленых сырках по четырнадцать копеек, кильках по тридцать три и колбасе по два двадцать.

Как только чаинки опустились на дно, Кащеев расколотил ложкой восхитительного цвета напиток и принялся его прихлебывать, глядя прямо перед собой. Он с ходу включился в работу.

Чертов Купер своим барским высокомерным тоном вынудил Кащеева сказать глупость. Кащеев отнюдь не был уверен в том, что появление на «Одиссее» Мони, Шварца и Лизаветы не случайно. Просто любой сотрудник спецслужб в подобном случае обязан предположить худшее и немедленно доложить об этом начальству. Что и сделал Кащеев. Но начальство в лице Купера изобразило праведное негодование по поводу того, что его отрывают от важных дел по таким пустякам.

Конечно, Купер был по-американски самонадеян, но отнюдь не глуп. И его реакция, скорее всего, объяснялась тем, что он, в отличие от Кащеева, представлял картину операции в целом. И в этом контексте не видел никакой угрозы от пребывания на борту «Одиссея» троицы русских туристов...