Дмитрий Щербаков - Отравленная Роза

— Вполне, — покивал Север.

— А посему давай без экспериментов. Как договорились. Идет?

— Между нами все уже сказано. Мы с тобой вроде не бакланье дворовое. Какой базар?

— Отлично. Я кладу свое оружие вот сюда, — Люпус показал на землю рядом с собой. — И отхожу. Ты подходишь и кладешь свое оружие сюда же. А биться идем в здание. Чтобы не было ни у кого из нас соблазна схватить ствол, если задницу припечет. Годится?

— Принято, — согласился Белов.

Люпус мрачно усмехнулся, положил на землю пистолет-пулемет, два запасных рожка к нему, большую финку лагерного изготовления и рацию, снятую с пояса. Затем Гришка, все так же усмехаясь, полукругом обошел Севера и встал у входа в заводской корпус.

— Жду тебя внутри, Колдун! — бросил Люпус, проследив, как Белов в свою очередь разоружается. И скрылся в здании.

Ждать себя Север не заставил. И вскоре противники уже стояли друг напротив друга в боевых стойках, примериваясь один к другому. Люпус был высок, сантиметра на три выше Белова, плотнее и мускулистее его, при этом поджар, подвижен и сухощав — ничего лишнего. Григорий выглядел, да, видимо, и являлся куда более мощным бойцом, чем Север. И Белов понимал: шансов выжить сегодня у него, пожалуй, не так уж много.

Похоже, Люпус прочитал мысли противника.

— Ох, сделаю я тебя нынче, Колдун! — сверкнул он волчьей, страшной улыбкой, в которой не было ни капли веселья. — Молись, человече!

Север ожидал атаки, но Гришка все же умудрился напасть внезапно. Со свистом рассек воздух пудовый кулак — Белов едва смог уклониться. И тотчас Люпус подсек ногу противника. Север неловко, грузно упал, однако сумел сгруппироваться, кувырнулся через голову, вскочил. И еле-еле успел осознать, что ему прямо в лицо уже опять несется кулак Люпуса.

Толком увернуться не получилось — Белов лишь качнулся назад, и удар, нацеленный в висок, пришелся в щеку. Но он был очень силен, этот удар. И хотя костяшки пальцев Люпуса прошли вскользь по лицу Севера, Белов отлетел шагов на десять, развернувшись в полете и рухнув на пол ничком. Люпус кинулся к противнику — добивать.

Но чуть только он приблизился, произошло то, чего Гришка не предусмотрел: Север ужом крутанулся с живота на спину и рывком выбросил обе ноги навстречу врагу. Люпус, считавший, что Белов довольно здорово оглушен и сопротивляться пока не способен, столь быстрого отпора не ожидал. Двойной пинок угодил Люпусу в живот, отбросив бандита на пару метров и сбив ему дыхание. Гришка на мгновение застыл, слегка согнувшись и жадно хватая ртом воздух.

Север вскочил и ринулся вперед, пытаясь использовать секундное замешательство соперника. Но Люпус не дремал, и Белов будто сам налетел лицом на удар подошвой сапога. Хорошо еще, в самый последний момент, немного притормозив, Север успел отшатнуться в сторону. Иначе этот удар не просто опрокинул бы его — прикончил.

Глубоко вдохнув и резко выдохнув, Люпус восстановил дыхание. Белов стоял на карачках, пытаясь подняться в полный рост, но не имея сил это сделать: досталось Северу крепко.

— Вот ты и спекся, Колдун! — пробормотал Люпус.

Он прыгнул к противнику, нацеливаясь переломать ему ребром ладони шейные позвонки, столь провокационно вырисовывающиеся сейчас ниже затылка Севера. И вдруг случилось чудо: Белов ванькой-встанькой взметнулся с четверенек. Тяжёлым кулачным ударом справа он отшвырнул от себя Гришку, сильно ошеломив его. Не давая бандиту опомниться, Север настиг Люпуса, врезал левой, правой, еще раз левой, добавил ногой. Гришку мотало из стороны в сторону, но болевые точки он успевал либо прикрывать, либо уводить от ударов. Однако Белов все бил и бил. Ему казалось, он берет верх.

И тут, в очередной раз занося кулак, Север неожиданно получил страшный встречный в челюсть, сваливший его, как быка на бойне — разом. Белов рухнул на спину, в глазах на миг все поплыло. «Слава богу, хоть не нокаут», — подумал Север. Он дернулся, пробуя встать. Но в этот миг его оседлал Люпус.

— Вот и абзац тебе настал, Колдун! — прохрипел Гришка.

Север рванулся, хотел сбросить с себя бандита, однако Люпус намертво пригвоздил предплечья противника своими коленями к полу, а левой рукой сдавил Белову горло.

Север начал задыхаться. Он забился, чувствуя, что вместе с кислородом теряет последние силы.

— Молись, только в уме и быстро! — свирепо расхохотался Люпус, сжимая огромный кулак, поднимая его и нацеливая Северу в лоб.

Белов знал: от одного-единственного удара этого кулака любой череп треснет, как яичная скорлупа. И собственный череп Севера не станет здесь исключением. Поняв, что сопротивляться дальше бессмысленно, Белов расслабился: лучше принять смерть достойно, чем дрыгаться и визжать зайцем, угодившим в силки.