Дмитрий Щербаков - Отравленная Роза

Он торопливо закивал — понял, мол.

— Хорошо… — Север отпустил его горло, не убирая, однако, револьвера.

— Краз, ты чего там, с…ть, что ли, сел?! — опять окликнул приятеля Колян.

— Ответь ему, — велел Белов. — Правду ответь: сотню, мол, нашел. Да гляди, нормальным тоном отвечай, не как обделавшийся щенок! А то!.. — Большим пальцем Север демонстративно оттянул курок револьвера, якобы ставя оружие на боевой взвод. С практической точки зрения данный жест был совершенно бессмысленным, ибо револьвер, снятый с предохранителя, бил самовзводом; любой современный ствол, если он не охотничий, бьет самовзводом. Но нарочитое «взведение курка» весьма впечатляет жертву, к чьей черепушке ствол приставлен.

Не избежал сего впечатления и Краз. Он опять торопливо, испуганно закивал.

— Я тут стольник нашел! — крикнул Краз патрульному. — Настоящие! Небось пьяный работяга с пивзавода посеял!

— А чего не встаешь?! — поинтересовался Колян.

— Ищу, может, еще найду…

— Оставь ты его, Колька! — проявился другой патрульный. — Знаешь же, Краз за копейку удавится!

— Не, братан, я тебе помогать иду! — сообщил Колька Кразу. — Вдруг и мне халявная сотня обломится!

Он двинулся к кустам.

Север до боли закусил губу.

… — Ты, я вижу, сама все поняла, Аня, — сказал Север печально. — Возможно, вы с Олегом погорячились. Возможно, следовало подождать пару лет, помучиться тебе с Зигфридом… Думаю, Дашка сумела бы натравить на него Люпуса. Женщины коварны…

— Сумела бы, теперь я понимаю, что сумела! — забормотала Анна, массируя пальцами виски. — Дашенька, сестренка, ты же добра мне хотела! А я, дура, не поняла, наломала дров!.. Боже! Ну почему нельзя вернуть время назад?!

— А ты уверена, что Олег согласился бы терпеть твой брак с Зигфридом? — спросил Север не без задней мысли. — Дождался бы он тебя, как ты его?

— Дождался бы! Он говорил: «Ты только скажи, что это не навсегда! Что есть надежда!» А я отвечала, что надежды нет… И погубила нас обоих, идиотка! — Она залилась слезами.

— Ань, а Зигфрид — он что, немец? — выждав, задал вопрос Север, чтобы отвлечь и успокоить рыдающую девушку.

— Не знаю… — отозвалась та, всхлипывая. — Он очень Ницше любит… И «Майн Кампф» Гитлера…

— Фашист, значит… — Север брезгливо скривился.

Анна плакала, не унимаясь.

— Ань, подожди, — попросил Север. — А Люпус — откуда у него такая кличка?

— У него наколка на теле: «Гомо гомини люпус эст». Латинскими буквами. Это значит…

— «Человек человеку волк», я знаю, — перебил Север. — И «люпус» означает «волк». Наколка блатная… Люпус что, сидел?

— Да, по малолетке… Но он волк и есть! И кличку сам себе придумал! Иные шутники к его кличке прибавляли для смеха приставку «за». Но недолго они после этого смеялись! Не задерживались на этом свете…

Анна вроде бы потихоньку успокаивалась.

— Да уж, крутой волчара ваш Люпус — девчонок в коллекторе топить! — презрительно фыркнул Белов.

— Ничего ты, Север, не понимаешь, — заключила Анна горько. — Ладно, пойду я, выговорилась… — Она начала подниматься из-за стола.

— Куда ты идти собралась? — резко спросил Белов.

— К Зигфриду… Олега спасать…

— Как ты его спасешь?!

— Я скажу Зигфриду, что Олег из-за меня… Что он не виноват, одна я виновата, что это я его соблазнила и подбила… Может, тогда Олега отпустят…

— Сиди! — Север слегка толкнул ее, отчего Анна опустилась обратно на стул.

Сам Белов встал, оперся обоими кулаками о стол и слегка наклонился над девушкой. Северу мучительно не хотелось говорить то, что он собирался сейчас сказать. Но другого выхода не было — отпустить эту наивную дуреху в лапы бандитов Белов не имел права.

— Твоего Олега наверняка уже замучили насмерть истекшей ночью… — медленно произнес Север. — Если, конечно, он не выдал тебя. А если выдал — просто убили…

— Не выдал! — крикнула Анна. — Не выдал и не выдаст, я знаю!

— Роли не влияет! — хмыкнул Белов, выразившись нарочито безграмотно. — В любом случае Олег сейчас мертв!

… — Отшей его! — зашипел Север прямо в лицо Кразу, больно тыча бандиту дулом револьвера под глаз. — Отбрей так, чтобы дорогу сюда забыл! А то разом завалю обоих! А потом из твоего «калаша» — всех остальных! Отшей козла, ну!

— Эй, отвали, урод! — взревел Краз. — Все, что здесь найдется, — мое! Хрен тебе, а не халява!

— Да плюнь ты на него, Колян! — опять вмешался давешний патрульный. — Жмот — он и есть жмот! Плюнь!