Кирилл Казанцев - Между ударами сердца

Конечно же, Юля не понимала по-лакски, и последнее слово «понравиться», что прозвучало как «ххуй дизан», ее очень испугало. Она вся побледнела.

Откуда-то из глубины дома пришел ответ на том же языке:

– Шагабутдин, Зулпукар не может настроить микрофон. Иди сам посмотри.

– Ни хрена мои братаны не шарят, – сказал он Юле по-русски, поднял с пола изоленту и попытался снова заклеить ей рот.

Юля плюнула – лента выскользнула из рук Шагабутдина и упала на пол. Урод широко размахнулся рукой и залепил ей пощечину. У девушки брызнули слезы из глаз, и она, что было силы, закричала:

– Помогите!

Тогда Шагабутдин ударил ее тыльной стороной ладони по другой щеке:

– Не кричи, мы далеко от города. Никто не услышит.

Он вышел и выключил свет. Но остался светиться экран, где, вздрагивая плечами, рыдал Даник.

Прошло минут пять. Руки у Юли ужасно затекли, она попыталась пошевелиться, но не могла – ее привязали так крепко, что трудно было даже дышать, кроме того, капроновая веревка резала плечи и запястье. Долго стоять было тяжело. В помещении холодно, а она в одной ночнушке.

Вдруг раздался громкий всхлип, который заполнил собой все пространство комнаты.

– Юля! – это плакал Даник.

– Отпустите ребенка, сволочи! – закричала девушка.

Никто не ответил и в комнату не зашел.

Юля пыталась восстановить в памяти последнее, что она помнила. Неприятное лицо полицейского, как его самого отбросили на стену. А потом – туман. Где же она? Что этим людям от нее надо? Юля могла предположить только одно: весь этот кошмар каким-то образом связан с действиями ее брата. И главное, Илья явно находится не у них в руках. А значит, он ее спасет. И Даника, и всем этим мудакам Илья еще покажет. Эта мысль немного успокоила ее.

К коттеджу, глубоко спрятанному в сосновом лесу, вела проселочная дорога. Техника ездила по ней не часто. Между колеями песочного цвета росла трава. И хоть на дороге были ухабы и лужи, для «Ниссана-Патфаиндера» она была несложной.

– Видишь, Мансур, – сказал пассажир, сидевший на переднем сиденье дагестанец средних лет с отвисшим животом, – мои люди хоть и упустили этого вахлака, зато теперь какое дело сделали! Узнали, что требовалось, и по вашей просьбе приготовили для вас все необходимое.

– Аслан все учтет и в долгу не останется.

Сквозь ветви сосен блеснула солнечными лучами цинковая крыша.

– О, как я посмотрю, ты здесь неплохо обосновался.

– Да что ты, Мансурчик, скромная дача. Строю, строю – никак достроить не могу. Всё в городе на съемной квартире маюсь. На шашлыках и шаурме много не заработаешь. Бывает, парням заплатить нечем. Это вы у нас «золотые львы».

– Погоди, Абумуслим, придет очередь, и тебе квартиру подгоним. Я слышал, что Аслан уже для тебя что-то там подыскивает. Зёма зёму без крыши над головой не оставит.

– Пускай ему Аллах помогает.

Антрацитовый «Ниссан-Патфаиндер» подполз к высоким металлическим воротам. Мансур нажал на сигнал. Зулпукар – двадцатилетний дагестанец с внешностью джигита – увидел на мониторе камер наружного наблюдения остановившийся внедорожник, его водителя, пассажира и быстрым шагом пошел открывать ворота.

«Нисан-Патфаиндер» вполз во двор. По всему было видно, что на участке идет строительство. Во дворе лежали доски, укрытые брезентом, возвышались белыми башнями бетонные блоки, неприглядными кучами валялся строительный мусор, ржавели под открытом небом тачки, бочки, трубы, радиаторы.

– Добро пожаловать в мой дом, – пригласил Абумуслим. – Чаю, кофе?

– Нет времени. До часу я должен вернуться с готовым материалом, – деловито ответил Мансур. – Давайте, покажите, где она.

На крыльце хозяина и его гостя встречали три дагестанца. Они нелепо выстроились по ранжиру – высокий, широкоплечий Зулпукар, чуть поменьше его – Джахпар и сутулый Шагабутдин.

– Показывайте, где она, – приказным тоном проговорил Абумуслим.

Шагабутдин провел всех пятерых в прихожую, затем кавказцы, один за другим, спустились по винтовой деревянной и скрипучей лестнице вниз.

– Осторожно – порог, – заискивающе предупредил Шагабутдин.

Сутулый дагестанец открыл дверь, включил свет. Все пятеро мужчин плотным полумесяцем обступили девушку, привязанную к бетонной балке. Юля зажмурилась от резкого света.

– Что ж вы делаете? – на своем родном языке сказал Мансур. – Вай-вай, ей же больно. – И по-русски обратился к Юле: – Тебе больно?

– Нет, мне щекотно, – зло выпалила девушка.