Альберт Байкалов - Крестоповал. Война совести

– Благодарствую, – кивнул он и сел.

– Ну так что, Никита Лукич, отдашь мне клад или будешь ждать, когда я всю деревню здесь положу? – спросил Самурай и замер в ожидании ответа.

– Отдам, конечно. – Никита с опаской покосился на бандита и стянул с головы кепку. – Чужого нам не надо.

– Так он и не мой тоже, все равно отдашь? – довольный податливостью старообрядца, улыбнулся бандит.

– А как же иначе? – Никита Лукич упер руку в колено. – Только я не совсем знаю, где он точно спрятан.

– Мне Клим уже все рассказал. – Самурай посмотрел на часы. – Как рассветет, поедем к старосте. Говорят, кроме него, никто не знает, где искать вторую часть плана.

– Может, так оно и есть, – согласился Никита.

– Почему может? – насторожился Самурай и зло блеснул глазками на Клима.

– Это он не так выразился, – засуетился тот. – Точно знает этот старик, где искать надо. Все говорят.

– Плохой ты человек, – неожиданно для себя сказал Никита Лукич.

– Я? – Самурай ткнул себя в грудь.

– Да и вы тоже, – с наивностью ребенка подтвердил Никита и отвернулся к стене.

Бандиты хором грохнули со смеха.

Никиту Лукича удивила их реакция. Он со страхом смотрел на двух трясущихся от демонического хохота мужчин и ровным счетом ничего не понимал.

– Развеселил! – утирая платком слезы, наконец выдавил из себя Самурай.

– Не говори, – простонал Клим.

Самурай взял лежавшую на столе пачку «Кемела», ловким движением выбил из нее сигарету, вставил в рот. Клим суетливо похлопал по карманам, достал и услужливо протянул через стол зажигалку.

– Вот курить в доме не надо! – насупился Никита Лукич. – Нечего поганить! Вы уйдете, нам здесь жить.

– Проветришь, – ехидно улыбнулся Клим.

– Правильно говорит, – неожиданно поддержал его Самурай, вытащил изо рта сигарету и вставил обратно в пачку. – Да и бросаю я помаленьку. Это здесь с вами снова стал баловаться.

Постепенно светало. То и дело поглядывая на часы, Самурай с Климом говорили на разные непонятные Никите Лукичу темы. Он думал о своем. Незаметно пришло утро.

– Ну что, вперед! – Самурай с шумом поднялся со своего места и вопросительно посмотрел на Никиту: – Ты уверен, что твои земляки никаких фокусов не выкинут?

– Не выкинут, – покачал головой Никита, вспомнив про Матвея, который прятался в доме Гурии, и проколотый ночью тормозной шланг.

На улице было светло. Со стороны реки на лес наползал туман. Ежась и прижимаясь друг к другу, люди по-прежнему сидели под навесом. Набросив на себя найденную в доме кожаную куртку, напротив на завалинке курил Зыка.

– Все нормально? – спросил на ходу у него Самурай.

– Нормально, – разминая пальцами сигарету, подтвердил бандит. – Только под утро в сортир замучился водить.

– Терпи, немного осталось.

Стоявший за воротами джип серебрился росой.

– Надо было его на ночь во двор загнать! – сокрушенно вздохнул Самурай.

– Что с ним здесь случится? – хохотнул Клим, нажимая на кнопку брелока сигнализации. – Неужели угнать могут?

– Угнать – это одно, а колеса могли попортить, – проворчал Самурай, забираясь в машину.

– Они же не самоубийцы, – удивился Клим, усаживаясь за руль.

Никита Лукич устроился на заднем сиденье и, затаив дыхание, ловил каждое слово, слетающее с уст бандитов. Когда речь зашла о колесах, ему вдруг сделалось страшно.

Заведя мотор, Клим сразу трогаться не стал, а еще некоторое время грел его. Самурай надавил кнопку магнитолы. Из динамиков полилась музыка. Неожиданно она стихла, и диктор в шутливой форме поздравил старшее поколение с Днем пионерии.

– Отметить бы надо. – Клим покосился на Самурая.

– Тебе? – удивился Самурай. – Зачем?

– Не всю жизнь плохим был, – хмыкнул Клим.

– Скажи, что еще старикам помогал? – повеселел Самурай.

– Помогал, – отчего-то разозлился Клим.

– Ну что, трогай! – наконец не выдержал Самурай. – Тимуровец…

Они проехали в конец улицы.

Клим притормозил:

– Где тот дом?

– Так вон он, на отшибе немного, – показал рукой прямо Никита Лукич.

Клим вдавил педаль газа в пол. Резво подпрыгивая на кочках, машина устремилась вперед.

Никита Лукич весь сжался. Клим направил джип прямо в забор. Когда до него оставалось совсем ничего, он выключил передачу. Последнее, что увидел Никита Лукич, – это лопнувший перед глазами шар и темноту.

– Эй! – раздалось откуда-то издалека. – Ты живой, божий человек?

Никита Лукич сначала ощутил металлический привкус во рту, потом увидел потолок джипа, после чего понял, что сидит, развалившись на заднем сиденье. Перед ним спущенным воздушным шариком висит подушка безопасности.