Альберт Байкалов - Крестоповал. Война совести

– А где тут Никита Берестов?

– …Кто это?

– Чего ему надо? – пронеслось по толпе.

– Все в сборе? – Со двора, держа за волосы Прасковью, жену Антипа, вышел еще один молодчик. Этот был вооружен пистолетом, который приставил к голове несчастной.

– Ну что, так и будем молчать? – рыская по толпе недобрым взглядом, громко крикнул тот, что с обрезом.

– Не тронь жену! – бросился на помощь Прасковье Антип.

Парень выпрямил в направлении его руку с пистолетом и выстрелил. Антип рухнул на вмиг подогнувшуюся ногу, после чего, жалобно промычав что-то нечленораздельное, завалился на бок. Прасковья взвыла нечеловеческим голосом, вырвалась, оставив в руке негодяя клок волос, и бросилась к мужу. Упав перед ним на колени, она зажала ему на бедре ладонью рану и с мольбой в глазах оглянулась на людей.

Заголосили и запричитали бабы. Мужики стояли в смятении, не зная, как поступить.

– Где Берестов?! – повторил свой вопрос прыщавый.

– Я есть тот, кого ты ищешь, – громко сказал Никита и вышел вперед.

– Клад отдашь сам или сначала мы всех здесь положим? – выкрикнул прыщавый.

За спиной парня с обрезом со двора неожиданно возникли попутчик Никиты Сергей Аркадьевич и его дружок Клим. Выстрел из двух ружей разом заставил всех вздрогнуть. Вскрикнув, прыщавый закрутился на месте. Его дружок присел и развернулся на звук, но тут же налетел на пулю грудью.

– Ты-ыы! Ы-ыы! – Прыщавый тянул руку к выпавшему пистолету.

Самохвалов подскочил к нему и еще раз выстрелил из второго ствола уже в голову, тут же подпрыгнул, испугавшись вылетевших из головы частичек мозгового вещества и крови, выкрасивших его ботинки в алый цвет. Парень затих.

Толпа бросилась к лежащему Антипу и голосившей рядом с ним Прасковье.

– Что же вы наделали? – качал головой, глядя на приближающегося к нему Самохвалова, Леонтий. – Зачем же насмерть?

– Зачем таким тварям жить? – утирая ладонью лоб, вопросом на вопрос ответил Клим. – Им суд даст по три года, выйдут, снова возьмутся за старое.

– Откуда вам знать? – с горечью спросил Никита.

– Так мы за этими негодяями месяц следили, – сказал Самохвалов.

– Это как? – не понял Леонтий.

– Извини, – развел руками Клим. – Пришлось соврать вам, для вашей же пользы. Никакие мы не уфологи, а сотрудники полиции.

– И документ есть? – недоверчиво спросил дед Емельян.

– Какие документы? – возмутился Леонтий. – Уймись. Разве мало тебе того, что они натворили? Как там Антип?

– Живой твой Антип! – ответила уже немолодая женщина, пытающаяся оттащить за талию бившуюся в истерике Прасковью. – В ногу ему попали…

Глядя на то, как Свищ пытается сломить сопротивление Марты, Матвей ловил каждое слово говорившего по телефону Жакана. Со стороны могло показаться, что мужчина попросту смирился с неизбежностью, и его теперь заботит лишь собственная судьба. На самом деле Матвей глубоко переживал происходящее. Лишь выдержка, воля и умение контролировать свои эмоции в любой ситуации не позволяли ему сейчас начать биться, кричать и пытаться развязать руки. Обычный человек так бы и сделал на его месте, но не он. Матвей берег силы и ждал момента. Тем более в его положении Марте сейчас никак не помочь. Но вот у нее есть возможность воспользоваться случаем и убежать. За проведенный вместе год он научил ее многим вещам. Она отлично стреляла из всех видов доступного простому человеку оружия, хорошо ориентировалась на любой местности… Учил он ее и приемам самообороны. Она знала и умела вытворять такие фокусы, что могла запросто справиться с мужчиной. На ее стороне, как ни странно, слабость. Мало кто ожидает от хрупкой на вид женщины хорошего и точного удара… Сейчас как никогда у нее есть шанс спасти положение. Матвей находится в непосредственной близости с вторым бандитом и даже со связанными руками мог его если не нейтрализовать, то задержать.

В это время Жакан закончил говорить по телефону и встал.

Зная, что голос любимого человека придает сил и возвращает способность думать, Матвей приподнял голову и крикнул:

– Марта!

Свищ замер, медленно поднял голову и посмотрел на него. Их глаза встретились. Сколько было ликования во взгляде у отморозка! Он специально, демонстративно хотел поцеловать Марту и, едва припав к ее губам, тут же взвыл от боли. Еще бы: вцепившись в его лицо зубами, одновременно она вонзила ему большие пальцы рук в глаза и с силой повернула голову.

Свищ кубарем откатился в сторону.