Евгений Сухов - Конец таежной банды

– Все дело в правильно выбранной тактике, разведке и знании психологии противника, – принялся объяснять Кван с умным видом, – любую слабость мы обращаем себе на пользу. Потом разведка на местности, подготовка, передвижение…

– Ладно, я все понял, значит, так и сделаем, – перебил его Алексей. – Сейчас зададим еще пару вопросов этой девке и будем готовить операцию. Откладывать нельзя. Выйдем на рассвете. Проинформирую начальство и Меднинский окружной комитет ВКП (б) и вперед.

Китаец стоял у входной двери, как каменное изваяние. Невозмутимое выражение лица, в руках винтовка со штыком, которую он в любой момент был готов пустить в ход. Снаружи за дверью были еще двое охранников. Было видно, что к нему относятся серьезно. И все-таки он должен попытаться бежать именно сейчас. За годы, проведенные в тюрьмах, Серый усвоил, что чем скорее после ареста предпринимается побег, тем он оказывается успешней. Никогда нельзя ждать чего-то. Надо действовать.

– Эй, парень, закурить не найдется? – обратился он к часовому.

Китаец не ответил. Он словно не слышал обращенного к нему вопроса.

– Эй, глухой, что ли? – крикнул Сергей громче.

Китаец и бровью не повел, все так же стоял с винтовкой, глядя в пространство перед собой.

– Ты там часом не сдох? – поинтересовался Серый раздраженно и незаметно напряг мышцы, проверяя веревки. Связали его на совесть. Дотянуться до узлов он не мог, да и при китайце это не пройдет. Крест был сбит из крепких дубовых брусков. Они бы и слона выдержали, не погнувшись. У подножия креста валялись грубо сделанные колодки, в которых его привели, – две широких доски с прорезями для шеи и рук. Серый с тоской подумал, что китайцы, скорее всего, поведут его на болота в этих самых колодках. Сбежать в таких будет трудновато. Скорее всего, его либо пристрелят, либо он сам утонет в трясине, не найдя дороги. В более безвыходное положение он еще не попадал.

– Эй, братишка, мне по нужде приспичило, не отвяжешь? – попытался снова Серый, чувствуя растущее в душе отчаяние.

Китаец лишь слегка скосил глаза, но не двинулся с места. И тут внезапно снаружи послышалась странная возня. Кто-то мягко ударил в дверь амбара и заскребся по ней так, точно по доске волочили мешок картошки.

Часовой внутри развернулся и стал выкрикивать фразы на китайском. Очевидно, звал на помощь. Ответом ему была тишина. Затем из-под двери стала растекаться лужа крови. От вида крови китаец отшатнулся и, передернув затвор, прицелился в дверь.

Серый наблюдал за всем и не мог поверить в происходящее.

Внезапно шорох раздался откуда-то сверху, с сеновала. Китаец в ужасе вскинул винтовку, целясь в черный проем в перекрытии, куда складывали сено. В следующую секунду прилетевшие сверху вилы пробили ему грудь, легкие и сердце. Смерть была почти мгновенной. Из-за раны в легких он не смог закричать, но все же выстрелил. Пуля пробила крышу, никому не причинив вреда, а часовой хрипя рухнул на спину и умер.

Ждать дальнейшего развития событий пришлось не долго. Сверху, с сеновала спрыгнул Лопухов. Выхватив нож, он в два счета освободил Серого от веревок и взволнованно спросил:

– А где Евдокия? Я думал, вы тут вместе.

Радостная улыбка Серого медленно погасла. Он посмотрел на Лопухова долгим взглядом и ядовито спросил:

– А чего ты так о ней вдруг печешься, родственница, что ли?

– Как это чего, – изумился Федор, – я же из-за вас сюда и шел. Ты чего?

– Ничего, – прорычал в ответ Серый, сверля его взглядом. – Отвечай в натуре, между вами что-то было?

– Да что ты несешь, спятил, что ли? – отмахнулся Лопухов и, отвернувшись, бросился к дверям. – Надо убираться отсюда, но сначала найти Дусю. Без нее я не уйду.

Выстрел услышали. Снаружи доносились крики наемников, топот копыт, а потом зазвучали и выстрелы, однако казалось, что стреляли на другом конце села. Выглянув на улицу, Лопухов увидел, что китайцы скачут мимо них дальше по селу.

– Значит, Дуся, – зловеще повторил Серый. Багровая пелена застилала ему глаза. Подхватив винтовку убитого, он со всей силы обрушил приклад на голову Лопухова. Тот без звука рухнул лицом вниз в дверях амбара.

– Вот так, – улыбнулся Серый, хотел добить его штыком, но потом подумал, что это будет слишком просто, пусть лучше Федор достанется этому изуверу китайцу, а тот из него жилы живо повытаскает.

Все произошло мгновенно. Милиционер развязал ей ноги, воткнул нож в стеллаж и тут же получил пинок в пах. Затем, обхватив его шею ногами, Евдокия одним движением сломала противнику позвоночник. Тот успел лишь замычать, как бык на бойне, потом обмяк и повалился на пол. Она, как могла, поддержала его, чтобы не было большого грохота. После сосредоточилась на веревках. Освободив ноги, она теперь зубами могла дотянуться до узлов. Конечно, содрала всю кожу, пока сдвигала руку по брусу. Чтобы второй милиционер, что подслушивал снаружи под дверями, ничего не понял, она изобразила страсть, застонала. Весь стеллаж при этом ходил ходуном, потому как она постоянно вставала на полку и соскальзывала с нее в попытке приподняться еще чуть-чуть. Развязать узлы оказалось очень непросто. Веревка была новая, крепкая, хорошо затянутая. Минут через пять у нее уже все губы распухли и кровоточили, а во рту чувствовался привкус крови. Однако сдаваться атаманша не собиралась. С глухим стоном она наконец вытащила свободный конец веревки из петли. Веревка немного ослабла. Она впилась зубами в следующую петлю и потянула.