Евгений Сухов - Конец таежной банды

– Что решили? – спросила она, не оборачиваясь.

– Они все предатели, – всхлипнула Анисья и, стиснув зубы, бросила плеть на стол, – испугались. Все отказались! Даже Серый.

– Ничего удивительного, – вздохнула Евдокия, – если бы у староверов было золото или с них можно было что-то взять, Серый бы пошел, а так предприятие не обещает ничего, кроме пули. В лучшем случае спасенные скажут тебе спасибо.

– Я не сдамся, – упрямо заявила Анисья, меряя комнату шагами, – сама, если что, пойду. С Емельяном вдвоем пойдем и выручим дядю Афанасия.

– Если бы он согласился жить здесь, ничего этого бы не случилось, – ворчливо напомнила сестре Евдокия, – чего он кочевряжился? Видите ли, наш образ жизни не отвечал его моральным принципам. Вот теперь получает за свои принципы.

Она повернулась у зеркала и спросила у сестры:

– Как я тебе в этом? По-моему, очень недурно.

– Ты что же, собираешься отдать его на растерзание, – изумилась Анисья, – ты, как все они! Сдалась!

– Ничего я не сдалась, – строго ответила Евдокия и села на лавку рядом с сестрой, – я договорюсь с Серым. Он пойдет и поможет нам. Я сама поеду в скит. Мы вытащим крестного. А ты останешься здесь, потому что нельзя оставлять хозяйство без надзора.

– Нет, я поеду! – с жаром возразила Анисья.

– Не спорь, все равно не переспоришь, – улыбнулась Евдокия, – сказала, поеду, значит, поеду.

– Хорошо, езжай, только осторожней, – сдалась Анисья. По личному опыту она знала, что сестру не переспоришь. Проще согласиться. К тому же у Евдокии было больше опыта в боевых операциях, и людей она убивала легко, без угрызений совести. У Анисьи все было по-другому. Она не могла спокойно относиться к насильственной смерти. Ее постоянно мучили сомнения.

– Мы все провернем так, что красные не успеют ничего сообразить, – уверенно пообещала Евдокия.

– Пакин сказал, что это ловушка, – вспомнила Анисья.

– Даже если ловушка, – фыркнула Евдокия, – у них руки коротки, чтобы нас остановить. Если понадобится, весь их отряд положим.

– А Серый согласится? – с сомнением спросила Анисья.

– Куда он денется, – ухмыльнулась Евдокия.

Вечер быстро опускался на лес. Солнце ползло за горизонт, гася свои лучи в кронах вековых елей на горном склоне. Краски меркли, темнели. Зелень переходила в серый с оттенком голубого, затем в черный. Алексей подумал, что еще немного, и совсем ничего нельзя будет разглядеть. При помощи армейского бинокля он разглядывал лесную опушку и тропинку, уходившую в самую чащу. Рядом в ельнике затрещали сучья. Он вздрогнул от неожиданности и повернулся на звук с пистолетом в руке. Но это был всего лишь московский ученый-историк. Ну не сиделось ему спокойно на месте.

– Что за тайны такие, – поинтересовался Рыков, – меня никуда не пускают, говорят, что вы заняты…

– Антон Семенович, я действительно занят, – сдержанно произнес Алексей сквозь зубы. – Не могли бы вы говорить немного тише, иначе всех бандитов распугаете.

– Ой, извините, – зашептал сконфуженный ученый, пугливо озираясь, – так вы тут, как это, наблюдаете, верно, а я – то, дурак, лезу… Извините еще раз! Я пришел потому, что вы сказали, что я могу поговорить со слепым стариком, а теперь перед его домом стоят часовые и меня чуть не застрелили, когда я попытался пройти.

– Старика нет в доме, – буркнул Алексей и отвернулся с биноклем к опушке леса.

– Как нет, а где он? – ошарашенно спросил Рыков. – Надеюсь, вы его не расстреляли, пока я обедал.

– Нет, он в молельном доме вместе с остальными жителями скита, а в каждом доме теперь наши люди, – ответил Алексей.

– Когда вы успели все это проделать? – удивился Рыков.

– Пока вы изволили кушать, – язвительно пояснил Алексей и посоветовал: – Возвращайтесь-ка вы в скит, к той монахине, у которой обедали, и сидите в ее доме, потому что, не ровен час, бандиты нагрянут. Если с вами, не дай бог, что случится, с меня в Москве шкуру спустят. Не уберег ученого и тому подобное… А со стариком потом поговорите. Никуда он не денется.

– Верно, не денется, – нехотя согласился Рыков.

– Черт, вот она, – выдохнул Алексей, увидев на опушке леса девочку в белом сарафане, которая бежала по тропинке к скиту.

– Что там? – заинтересовался ученый.

– Нате взгляните-ка туда, – Алексей протянул Рыкову бинокль, указав направление, а затем условно свистнул.

– А, вижу, – воскликнул обрадованный ученый, – девочка лет десяти. И что она сделала?