Михаил Серегин - Божий спецназ

Болотистая низина наконец закончилась, деревья расступились, и под колеса легла укатанная песчаная дорога, которая шла, огибая скалистую сопку. Сосны здесь стояли реже, и меньше было буйного кустарника. Отец Василий вдавил педаль газа, и стрелка спидометра послушно поползла сначала к цифре «восемьдесят», потом «девяносто», а потом перевалила через «сотню». Тяжелая машина с жесткой подвеской норовила на кочках и поворотах потерять дорогу, но священнику удавалось пока удерживать ее.

Меньше чем через час будет развилка. Направо дорога свернет в сторону трассы, а налево – к Каменке. Где Чичер устроит засаду? Он не знает, что у Белоусова мало бензина и что тот поедет через Новомихайловское. Не знает, но предполагать может, потому что ему сейчас нельзя ошибаться. Значит, перехватить участкового он попытается там, где сходятся все дороги, или ближе к самой Каменке. Других вариантов у него нет, а если есть, то голову над ними священнику было ломать поздно. Оставалось надеяться на удачу и волю Господню. Скоро его догонит машина с охотниками, и он уже будет не один. А по грейдеру в сторону трассы едет еще одна машина, тоже с вооруженными односельчанами. «Обойдется, успеем, – успокаивал себя священник. – Господи милосердный, Господи всемилостивейший, спаси и сохрани! Убереги, Господи, раба твоего Павла, отведи руку убийцы, не дай свершиться злу. Помоги мне, Господи!»

Дорога резко пошла влево и снова нырнула в узкий коридор сосен, который прорезывал свет фар. На большой скорости отец Василий проскочил развилку. Машину занесло так, что левые колеса почти оторвались от земли. Машина заскакала боком прямо на деревья, но священник опять вдавил педаль газа, и «уазик» послушно выправился, снова выезжая на дорогу. Тут же в свете фар впереди мелькнуло что-то. Священник успел уловить, что мелькнул короткий слабый отблеск, как от стекла или зеркала. Наверняка машина, только чья? Фары были выключены, и стояла она прямо на проселке, это точно. Только что это было – «Нива» Чичера или «уазик» Белоусова? Опоздал он или успел вовремя, – напряженно думал священник. Сейчас все и выяснится…

Машина опять заскакала на неровностях, и отцу Василию пришлось сбросить скорость. Несколько раз на изгибах дороги дальний свет фар успевал выхватывать стоящую впереди машину. Ясно отражался свет от катафотов. Еще поворот, и стало видно, что машина белого цвета, а не синего с желтым, как милицейский «уазик». Наконец священник вышел на прямой участок.

До белой «Нивы» было не больше ста метров. В ярком свете фар было видно, что капот поднят, а над двигателем склонилась человеческая фигура. Если это Чичер, то он должен увидеть, что к нему приближается не милицейский «уазик». Для этого отец Василий переключился на ближний свет и сбавил скорость. Ему и самому нужно было определить личность человека около машины. «Господи, благослови!» – пробормотал священник, вглядываясь в ночную дорогу и человека с машиной на ней.

Схватки отец Василий не боялся, боялся лишь сделать что-нибудь не так, после чего Чичеру удастся скрыться, а тем более напасть на милиционера. Стоящая на дороге машина все ближе, человек, стоящий около откинутого капота, чуть поворачивает голову и искоса смотрит на приближающуюся машину. Чичерова отец Василий узнал сразу. Самоуверенную посадку головы не изменили даже годы исправительной колонии, да еще этот знакомый профиль, который запечатлелся в памяти. Так, в профиль, на него смотрел отец Василий, когда Чичеров сидел у стены на техэтаже администрации, оглушенный взрывом гранаты. Тогда он судорожно ловил ртом воздух, а глаза закатывались. Сейчас эти глаза подозрительно смотрели на одинокую машину. Не ту, что он ждал.

Решение пришло отцу Василию в голову неожиданно. Он не успел его осознать, а рука уже дернула рукоятку, толкнула вперед, переключаясь на третью передачу. Левая нога отпустила сцепление, а правая плавно и до пола вжала педаль газа. Взревев мотором, «уазик» выбросил из-под задних колес сырую землю и мелкие камни. Чичеров оторопело отпрянул в сторону, когда бампер тяжелого «Патриота» протаранил левый задний угол корпуса «Нивы», отбрасывая ее в сторону, на деревья у обочины. Удар был таким сильным, что руль вырвало из рук священника, машину занесло задними колесами и бросило в бок. Только боковым зрением отец Василий успел заметить, как к противоположному краю дороги метнулось человеческое тело.

«Уазик» дернулся и сразу заглох, а отец Василий уже летел на дорогу в кувырке через левое плечо. Расчетливо приземляясь, он успел отметить, что мелькнувшая перед ним в свете фар фигура человека была не в солдатском камуфляжном бушлате, а в замызганной рваной телогрейке. Она была маловата Чичеру. Отец Василий только теперь осознал, что решение, принятое интуитивно за доли секунды, было правильным и сулило ему немалую выгоду. Чичер не ожидал нападения и не мог его ожидать. Значит, он сейчас не просто оглушен ударом и падением, но еще и должен правильно сориентироваться в ситуации. Если это нелепая авария – а таковой она и должна ему казаться, то он должен разыграть недоумение, гнев, отчаяние. Что угодно, но только не нападать, пока не узнал Мишу Шатунова, а ныне отца Василия. Нападать ему нельзя, пока он не убедится, что участковый едет к этому месту. Сейчас ситуация для Чичера как раз благоприятная, если он успел это понять. Авария, двое мужиков на дороге. Участковый не заподозрит ничего и выйдет из машины разбираться. Тогда выстрел в водителя-неудачника, протаранившего на своем «Патриоте» «Ниву», команда Белоусову бросить оружие и лечь на землю. Потом удар по голове, а остальное известно.