Максим Шахов - Контейнер со смертью

Михаил Васильевич некоторое время сидел и думал о льве, глядя в бледное обожженное солнцем небо. Хищник должен понять, почувствовать, что перед ним не враг. Черт его знает, каким чувством он должен понять, что перед ним спасение. Если уж они к человеку относятся не так, как к остальным животным, то он должен принять помощь. Как принимают помощь от друга. Неплохо было бы предварительно как-то еще проявить свое отношение к зверю. Он потерял много крови, наверное, у него сотрясение мозга. В таком состоянии мучит жажда. В таком состоянии вода вообще самое главное.

Взгляд Рослякова опустился к воде, прошел вдоль русла, заваленного сушняком и обломками деревьев. «А это мысль», – решил он, увидев пару высохших тыкв. Продолговатые, почти добела высушенные солнцем, они лежали на камнях метрах в пятидесяти. И если не сгнили, то из них можно сделать отличные посудины для воды.

Тыквы оказались лопнувшими, поэтому все содержимое и высохло, а не сгнило. Ножом Росляков расколол самую крупную тыкву по длине, и у него получилась глубокая большая продолговатая тарелка. «Сюда вместится литров пять воды», – подумал он, подходя к реке.

Лев почуял влагу. Наверное, он в самом деле страдал от жажды, потому что его желто-мутные глаза раскрылись сразу, а ноздри стали раздуваться. Сможет ли он голову поднять, вот что беспокоило Рослякова. Стараясь делать все плавно, он стал подходить ко льву. На миг мелькнула ехидная мысль, что ему надо быть одновременно осторожным и спокойным. И бояться, и не бояться. Страх, настороженность хищник почувствует сразу. Страх и настороженность – это агрессивные чувства, негативные, а Росляков должен заставить льва относиться к себе как к сильному животному, которое его превосходит по силе духа, как к существу высшего порядка. А такие существа не испытывают страха.

Настрой удался. Или лев был настолько обессилен, что ему было все равно, что там думает этот странный двуногий. Росляков подошел, присел на корточки перед огромной страшной головой хищника и поставил прямо перед мордой тыкву с водой. Ноздри некоторое время продолжали шевелиться, втягивая влажный воздух. А потом голова льва приподнялась. Точнее, он повернул ее, провез подбородком по камням и все же дотянулся до воды. Огромный язык стукнул два раза по боковине тыквы. Росляков понял, что зверь сейчас перевернет эту легкую посудину, и придержал ее рукой. Теперь язык льва стал касаться воды. Через раз, не очень удачно, но все же захватывал немного живительной влаги. Пришлось чуть наклонить тыкву, а потом еще больше, чтобы вода стала вытекать небольшой струйкой. Дело пошло лучше, полетели брызги, но лев лакал воду.

Самое интересное произошло в конце. Шершавый язык дважды прошелся по опустевшей тыкве, а потом по руке Рослякова. Человек не убрал руку. Лев лизнул ее еще раз и снова устало уронил голову. Он закрыл глаза, как показалось Рослякову, с благодарностью. Это был контакт! Если хищник лизнул твою руку, значит, у вас контакт. Это первые два раза он мог промахнуться мимо тыквы и лизнуть тебя. Но в третий раз он лизнул умышленно, это точно.

Росляков вернулся к реке уже с полной уверенностью, что у него все получится. Он чувствовал себя богом, спасителем, всемогущим. И это было хорошо, льву его состояние обязательно передастся. Михаил Васильевич снова набрал воды и вернулся к пещере. Солнца под скалой, видимо, никогда не бывает, значит, лежать лев на солнцепеке не будет. Уже хорошо. Теперь Росляков разложил перед собой содержимое медицинской части аварийного набора. Лев чуть приоткрывал глаза и посматривал на него. Рослякову даже показалось, что лев поглядывает с облегчением – человек не ушел, не оставил его.

Хочет жить зверюга! Природой в него заложено желание жить. Может, он тому молодому самцу мечтает отомстить и своих самок вернуть. Нет, это было бы совсем уже по-человечески. Главное, не забывать, что бы тебе ни казалось, что перед тобой не человек, а хищный зверь. Каким бы он тебе умным и смышленым ни казался, нельзя забывать, что мозг у него, мышление абсолютно не человеческое, чуждое человеку. Нельзя приписывать ему свои эмоции, свои мысли. Скорее всего надо самому уподобиться хищнику, стать по образу мышления, по способу восприятия его старшим братом, вожаком. Надо отключить человеческое в себе, современное, а оставить только то, что природой заложено было в твоих доисторических предках.

Вот это антибиотик, хуже от него льву не будет, хотя даже у кошек свои лекарства. Может и помочь. «Деревяшку я вытащу, а что делать с раной? Вот это развести в воде и промыть, присыпать вот этим края, чтобы снять воспаление. А потом? Зашить. Ниток нет, которые сами бы потом рассосались. Может, синтетику из парашюта надергать? А как ее надергаешь? Может, обычными нитками, хлопчатобумажными? Они не растворятся, а врастут в ткани. Ничего, потом он языком все вылижет».