Анатолий Гончар - Смертники

Между тем группа двигалась все дальше и дальше, приближаясь все ближе и ближе к поставленной ей цели. Относительно ровный участок закончился, и вот теперь идущие с завязанными глазами пленники стали существенно тормозить продвижение спецназовцев.

Пожалуй, Крушинину достался самый удобный и легкий маршрут движения. Практически без остановок его группа миновала ровную, поросшую толстыми деревьями ложбину, выбралась на взгорок с растущими на нем старыми, разлапистыми яблонями. Решив сделать маленькую остановку, старший лейтенант позволил бойцам набрать некоторое количество раскатившихся по всему подножию яблок. Кстати, яблоки оказались не только крупными, но и на удивление вкусными, крахмально-рассыпчатыми. Здесь же, подле яблонь, группа провела сеанс связи. Когда же выяснилось, что они намного опережают график продвижения вперед двух других групп, Крушинин приказал идти медленнее, и уже на следующем бугре (эту пологую и невысокую неровность местности язык не поворачивался назвать хребтом) даже разрешил получасовой привал. И все же по заданным координатам группа старшего лейтенанта Крушинина выходила первой.

Группа же Ефимова, в единодушном порыве мысленно матюгаясь, переползала с одного крутого, обрывистого отрога на другой, с быстротой раненой черепахи приближаясь к обозначенной высшим руководством цели.

– Серега, надо сделать привал! – после очередного подъема предложил Фадеев, нагнавший старшего прапорщика, шедшего почти в голове группы.

– Сделаем! – спокойно согласился с ротным Ефимов и, смахнув ладонью текущий со лба пот, пошел дальше. – Сейчас вот эти отрожки закончатся… там местность чуть поровнее пойдет. Так вот, как только к ручью вылезем, так сразу привал и устроим.

Фадеев посмотрел вопросительно.

– Если сейчас остановимся, то потом так и так останавливаться придется, пока будем доползать оставшиеся квадраты – все снова выдохнутся, – пояснил свою мысль Ефимов, и Фадеев, соглашаясь с доводами старшего прапорщика, кивнул:

– Добро…

«Главное, с первых секунд боя вывести из строя радиостанции… вывести из строя радиостанции… радиостанции…» – как заклинание, беспрестанно повторял про себя уже начавший испытывать предбоевое волнение Ибрагим. Несмотря на всю защищенность базы от огня артиллерии, он все же побаивался – а вдруг возьмет и залетит сюда какой-нибудь шальной снаряд? Не должен, но вдруг? К тому же еще оставалась вражеская авиация. Но старший Келоев рассчитывал управиться и уйти отсюда задолго до ее возможного появления. Так что авиация его волновала значительно меньше.

«Если все пойдет удачно, – продолжая размышлять, Ибрагим прислонился плечом к темному стволу небольшого, не более десяти сантиметров в диаметре, бука, – пять, десять минут, и все будет кончено. Почти пятьдесят моджахедов (тех двух десятков боевиков, присланных Шамилем Басаевым, что на всякий случай оставались прикрывать тылы, Ибрагим не считал) на полтора десятка русских, пусть даже спецов – это более чем достаточно. Главное – заманить противника как можно дальше в глубь расставленной ловушки, а уже сделать так, чтобы ни один русский из нее не вырвался, будет легко. Все распределено, все тщательно отработано – кто, куда, как… прижать окружить, добить… И ни одного шанса на отход. А на крайний случай – десять самых лучших человек резерва под командой Усы Умарова на той стороне ручья. Десять моджахедов, способных в одиночку…» Ибрагим вдруг понял, что сам себя уговаривает, пытаясь убедить в том, что все пройдет благополучно. Значит, получается, в его душе все еще оставался червь сомнения? Да разве можно сомневаться в своих силах? И это при такой мощи? Неуверенность в себе – это порок, недостойный моджахеда. Она позволяет отступиться. Неуверенность в своих силах приводит к дрожи в руках. Ибрагим почувствовал холодок, пробежавший по его спине, вздрогнул, убоявшись своей собственной слабости больше, чем страха перед грядущей смертью.

– Нет, – тихо, но твердо сказал он. – Мы не боимся смерти и не бегаем от нее! – Где-то он уже слышал эту фразу, но не помнил где, и вот теперь она пришла ему на ум. И тут же еще одна: – Если у нас хватит терпения и стойкости, иншалла, победа будет за нами! Победа будет за нами! – повторил Ибрагим, и окончательно отгоняя от себя беспричинную тоску, вздернул подбородок кверху. – Аллах акбар! – произнес он одними губами и, резко оттолкнувшись от служившего ему опорой дерева, отправился проверять готовность своих воинов к битве.