Анатолий Гончар - Заложник должен молчать

«Уф!» – Дождь остался за спиной, и, войдя в сарай, я успел даже заметить, что крыша в кошаре совсем не протекает. В нос шибануло запахом некогда стоявших здесь животных. Так, а где же заложник?

– Чи! – по привычке вырвалось у меня. – Есть кто живой? – Глаза еще не привыкли к темноте, надо бы подождать, а не голосить на всю ивановскую, мелькнула запоздалая мысль, но что сделано – то сделано.

– Кто это? – Слова пленника в тишине и полумраке кошары прозвучали, как мне показалось, слишком громко.

– Тихо, свои! – Надо было действительно подождать, пока привыкнут глаза, и подойти к пленнику поближе.

– Я связан, – теперь уже тихо ответил мне хрипящий голос.

– Сейчас освобожу. – Я начал вытаскивать нож, чтобы перерезать путы, но остановился – послышалось или на самом деле по лужам зашлепали чьи-то подошвы? Так и есть. Хорошо бы заложник их тоже услышал и не ляпнул чего лишнего. Предупредить ни голосом, ни движением нельзя. Кто-то приблизился к двери, потрогал щеколду и негромко позвал:

– Лечо?

Человек в углу что-то неразборчиво буркнул.

Мое сердце прыгнуло и застучало тревожным набатом. Вот, черт, давненько я так не нервничал, давненько! Рука с зажатым в кулаке клинком поднялась вверх, пальцы, державшие рукоять, прижались к груди, к сердцу, словно удерживая его нестерпимый стук. Бандит, так и не разобрав, что ему ответили, мгновение помедлил, после чего дверь скрипнула, открылась и на порог шагнула чья-то тень. Я наотмашь, со всей силой ударил вошедшего, одновременно выворачивая кисть и направляя острие ножа ему в грудь. Удар пришелся в левую половину груди. Удар острого лезвия, пронзающий, ломающий ребро и втискивающий сталь в сердце. Я даже ощутил, как оно вздрогнуло. Ладонь скользнула по рукояти. Везение, что бандит оказался без разгрузки, видимо, не захотел, чтобы она попала под дождь. Сталь погрузилась в тело до самого своего основания. Чужое сердце вздрогнуло еще раз, судорожно затрепетало и остановилось. Раздался короткий всхлип, но, кроме нас – меня и пленника, – его никто не услышал. Отзвук смерти погасили падающие с небес струи разбушевавшегося за стеной ливня. Тело начало оседать на землю. Шаг левой ногой с разворотом – и, подхватив падающего под мышки, я, не дав ему возможности вывалиться наружу, медленно опустил его на землю. Вероятность появления бандитского напарника побуждала действовать:

«Так, захлопнуть дверь, труп к дальней стене, и поживее! Теперь чужой ствол на плечо и вытащить нож, чтобы разрезать связывающие пленника веревки. Залитая кровью рукоять скользит, лезвие, пронзившее ребро, ни в какую не хочет покидать свою жертву. Времени нет. Хрен с ним, с ножом! В кармашке разгрузки есть небольшой универсальный. Путы можно перерезать и им, а нож – пусть и подарок… найду точно такой же и куплю. Меня, кажется, слегка трясет. Я, блин, уже и забыл, когда использовал нож подобным образом. Все-таки пуля – она пуля и есть… С ней проще…»

– Ты где? – Только сейчас я понял, что глаза так и не привыкли, в помещении царила почти полная тьма.

– Здесь я, здесь, – горячо зашептал пленник. – Наконец-то, а я уже думал, за мной никогда не придут. Думал, что…

– Тихо! – Мне было совсем не интересно, что он думал, моя задача – перерезать путы и поскорее «сделать отсюда ноги». – Идти сможешь? – Я уже разрезал веревки на ногах и теперь возился с кожаными ремнями, стягивающими его запястья.

– Да. Наверное, да… – Теперь уже почти бывший пленник, стоя на коленях, подбирал с пола рассыпавшиеся по нему белые квадратики.

– Вставай. Держи ствол. – Я сунул ему в руки «АКС» убитого. – За мной, и не отставать! – Теперь назад, к нашим, через открытую поляну, в надежде, что дождь укроет нас от посторонних глаз! Нам и надо-то всего несколько мгновений, затем начнется какой-никакой, а лес. Там уже легче.

– Надень шапку! – чуть приоткрыв дверцу, я кивнул на шапчонку, надетую на голову мертвеца.

Надо отдать должное ученому, он сразу же понял, что к чему, и, не споря, водрузил себе на голову головной убор убитого. Правда, сделал это весьма поспешно, и тут же вытер ладонь о собственную брючину.

Все, теперь спокойно, не торопясь.

– Давай за мной! – Я распахнул дверцу и, дождавшись, когда заложник выберется наружу, тихонько захлопнул ее и закрыл на щеколду. Ну, Боже поможе, – вперед!

Все те же пятнадцать метров показались мне на этот раз короче – может, мы шагали быстрее? Да, собственно, неважно. Мы уже в лесу. Дождь скрывал видимость и заглушал звуки. Семьдесят метров позади. Мы стали подниматься наверх, это уже пустяки, это, можно считать, выбрались.