Сергей Донской - Битва президентов

Был он не одинок. Прислушавшись, Луконин различил приглушенные реплики нескольких человек, собравшихся за дверью. Станут ли они ее ломать? Почему бы и нет? Кто теперь для них генерал Луконин? Ноль без палочки. Пустое место. Плюнуть и растереть.

– Сейчас, – крикнул Луконин, бесшумно открывая сейф.

– Без глупостей, Борис Игнатьевич, – посоветовали за дверью.

– Сейчас, сейчас…

Вытащив из сейфа пистолет, Луконин отвел затвор и сдвинул флажок предохранителя. Из черного дула остро пахнуло смазкой и холодом. Подбежав к бару, Луконин торопливо схватил бутылку и стал пить, проливая алкоголь на рубашку. Зубы его то и дело ударялись о стекло, ноги тряслись, как в разгоняющемся трамвае.

«Когда я в последний раз ездил трамваем? – спросил себя он. – А троллейбусом? А в метро?»

– Борис Игнатьевич! – В дверь заколотили кулаками. – Не заставляйте нас прибегать к крайним мерам.

– Почему? – звонко спросил Луконин. – Вы ведь вынуждаете меня прибегать к крайним мерам!

– Эй? Что вы задумали? С вами просто хочет побеседовать директор управления…

Мужские голоса за дверью звучали разрозненно и фальшиво. Луконин увидел себя в отражении книжного шкафа, подошел ближе и громко предложил:

– Передайте Александру Васильевичу, что я его жду. Чем скорее он появится, тем лучше.

– Где? – спросили Луконина.

Он не ответил. Приставив пистолет к виску, Борис Игнатьевич влил в себя последние капли спиртного и скривился, словно собираясь заплакать. Выстрел разом вышиб все тревожные мысли, которые беспрестанно вертелись в его голове. Луконину стало легко и спокойно.

Оттолкнувшись ногами от пола, он взмыл в воздух, спеша покинуть кабинет, забрызганный окровавленными ошметками. Его подхватило и, словно перышко, понесло по темному туннелю, в конце которого брезжил свет. В тот миг, когда Луконин собирался захохотать от распирающего его чувства освобождения, свет погас, выход захлопнулся.

Солнце все сильнее нагревало влажный хвойный лес, вплотную подступивший к деревне Выселки. Машина майора Степанцева, командовавшего специальной группой ФСБ, задействованной в операции, остановилась за деревьями на проселочной дороге, не доехав до околицы полкилометра. Подчиняясь приказу майора, старший лейтенант Белобров съехал на обочину и заглушил двигатель.

Одетые одинаково, Степанцев и Белобров казались похожими друг на друга, как близнецы. Высокие, молодые, в пятнистых бушлатах и штанах, заправленных в высокие голенища армейских ботинок на шнуровке, они недавно умяли тормозки, прихваченные из дому, и были слегка вялыми.

Связавшись с подчиненными, Степанцев выяснил, что в окруженном доме по-прежнему играет музыка, но во двор никто не выходит. Похоже, что беглый прапорщик Барвин вовсю развлекается с молочницей. Иначе с какой стати ему торчать в четырех стенах?

Выслушав ответ по телефону, Степанцев произнес в телефонную трубку:

– Он с молочницей только водку жрать способен да хвастаться. Его же нормальные бабы не привлекают, ему малолеток подавай.

Версия про извращенную натуру Барвина высказывалась не впервые и вызвала обычную гневную реакцию:

– Подонок! Еще бы гомосек был, ну педераст какой, ну ладно. А то педофил. Я бы его собственными руками на ближайшей осине…

– Суд Линча нам здесь никто устраивать не разрешит. Вот если наш подопечный вздумает деру дать или набросится на нас, как зверь, вот тогда можно применять оружие. После предупредительного выстрела.

Степанцеву так понравилась собственная шутка, что он засмеялся.

– Когда начинаем? – спросил офицер в засаде.

– Пусть из берлоги выберется, – решил Степанцев, понимая, что свидетельница им ни к чему. – Без команды никаких действий не предпринимать, сидеть тихо, не высовываться. Если вдруг Барвин направится в нашу сторону, то его продвижению не препятствовать, себя не обнаруживать. Мы его сами возьмем. Хоп! – Он ударил кулаком по ладони, словно давя комара или муху. – Вспомним боевую молодость, а? – Ухмыляясь, Степанцев подмигнул точно так же ухмыляющемуся Белоброву. – Тряхнем стариной?

– Тряхнем, – поддакнул напарник.

– Может, скрытно сопровождать Барвина? – спросил по телефону офицер в засаде. – Ну, если он на вас попрет, товарищ майор. Так, на всякий случай.

– Никаких всяких случаев быть не может!

Оперативный сотрудник хмыкнул. Видимо, полной уверенности, что все пройдет как по писаному, у него не было.