Сергей Донской - Битва президентов

– Вот как? – удивился Мищенко, не выказывая особого энтузиазма. – В таком случае нам не по пути. Поищите себе другого компаньона.

– Уговорили, – пошел на попятную Разин. – Мы попросим за товар два миллиона. Вы получите четверть стоимости.

– У меня высшее экономическое образование, уважаемый. Я начинал бухгалтером, потом возглавлял нацбанк, потом был президентом. Как вы думаете, я умею считать?

– Думаю, вполне.

– Так оно и есть, – поощрительно кивнул Мищенко. – И вот вам мои подсчеты. По моим прикидкам, товар – если, конечно, это подлинный товар, а не подделка, – стоит минимум десять миллионов. Один из них вы заплатите мне. Второй пойдет моему партнеру.

– Что еще за партнер? – подозрительно спросил Разин. В Москве генерал Луконин разрешил ему заплатить за услуги как раз те два миллиона, которые затребовал Мищенко. Но ни о каких дополнительных участниках сделки речи не было.

– Еще несколько месяцев назад, – заговорил Виктор Андреевич, развалившись в кресле, – я бы обошелся без посторонних лиц. Но тогда я являлся президентом Украины, а теперь? – Он горько улыбнулся, отчего его ноздреватое лицо с большим носом и ушами на мгновение стало почти привлекательным. – Я не могу оградить себя от прослушивания и слежки. Служба безопасности Украины и другие силовые структуры работают на других. Каждый мой шаг, каждый поступок на виду. Я весь как на ладони. – Мищенко проиллюстрировал сказанное жестом. – Стоит мне связаться с Мирославом Корчиньским, как об этом станет известно кому попало. К тому же… – Помявшись, он продолжил: – К тому же, несмотря на рекомендации Андрея, я вас совсем не знаю и не могу довериться вам полностью. А вдруг это подстава? Вдруг это классический развод? – Мищенко перешел на полублатной жаргон столь естественно, словно изучал его параллельно с поэзией Тараса Шевченко. – Я просто хочу себя обезопасить, передав полномочия своему доверенному лицу.

– За наш счет, – с укором произнес Разин.

– Ну не за мой же, – поднял брови Мищенко.

– И кто этот человек?

– Этот человек – Михаил Шахашвили, президент Грузии.

Ошеломленный Филин покрутил головой.

– Почему именно Шахашвили? – спросил он.

– Михо мой друг, это раз, – принялся загибать пальцы Мищенко. – Он все еще у власти, что исключает малейший риск, это два. В-третьих, Мирослав Корчиньский охотнее пойдет на контакт с официальным государственным деятелем, чем со мной. – Тут Мищенко продублировал уже знакомую Разину печальную улыбку. – В-четвертых, обмануть меня – это одно, а действующего президента – совсем другое. Вам приходилось что-нибудь слышать о грузинских спецслужбах?

– Вы хотели сказать, об американских? – предположил Разин.

Он знал, о чем говорил. Пресловутая «революция роз» обернулась для Грузии железными тисками долговых обязательств. Разоренную «демократическими» преобразованиями страну лишили права голоса в ООН, однако Запад, закармливавший Тбилиси кредитами и траншами, внакладе не остался. Страна фактически очутилась в полной зависимости у «спонсоров», среди которых лидировал Госдеп США с его многомиллионными займами в рамках программы «Содействие в борьбе с терроризмом». Усердствовал также фонд господина Сороса, на тайном содержании которого состояли многие видные чиновники администрации президента Грузии. Суммы, которыми ворочали на самом верху, не подлежали никакому учету, поскольку деньги поступали с частных счетов, через цепочки подставных лиц.

Вот почему господа из Лэнгли наезжали в Тбилиси, как к себе домой, покровительственно похлопывая по плечам грузинских силовиков. Государственный департамент разведки и Министерство госбезопасности Грузии являлись, по существу, местными филиалами ЦРУ. Их деятельность жестко контролировалась иностранными специалистами. Оружие, оборудование и техника спецслужб принадлежали американцам. Ссориться с ними не рвался никто из здравомыслящих людей. Во многом можно было отказать Виктору Андреевичу Мищенко, но только не в логике.

И все же Разин попробовал переубедить его.

– Нельзя терять ни дня, – сказал он. – А вдруг не только мы одни имеем на руках фильм про дымовые генераторы на аэродроме? В таком случае мы рискуем остаться с носом.

– Вот с носом-то я остаться не хочу, – заявил Мищенко, – а потому выдвинул свои требования. Вы ничего не теряете.

– Ну да. Кроме двух миллионов!

– Обычные издержки, – пожал плечами Мищенко. – Какая без них прибыль?