Андрей Загорцев: Боевое кредо

– Ой, да ла-а-адно, мы тоже люди гордые, – взъярился вэдээсник.

– Конечно, пока вас не пнешь, вы не полетите, – съязвил Ромашкин, поправляя ножные обхваты. – И вообще – давай, связывайся с летчиками, сколько можно этот борт ждать?

– Скоро будет. В первой корабельной группе прыгнут спортивная группа и комбриг, а вы на второй заход пойдете.

– Так, блин, отпусти нас! Мы хоть присядем! Сколько стоять можно?! А мы тебе глушак на твоей «Мазде» заварим на халяву, – предложили в один голос Пачишин с Пиотровским.

– Глуша-а-ак, – заинтересовался вэдээсник. – Корабельная группа, разойдись! Давайте поговорим на эту тему подробнее.

Технари, отойдя в сторонку, начали обсуждать особенности «заваривания» глушаков на японских автомобилях. Я плюхнулся на парашютный стол рядом с медиком. Начмед встрепенулся, подозрительно посмотрел на меня, закапал себе в рот что-то из пипетки и, довольно хрюкнув, снова задремал.

Неподалеку от меня «нарисовался» неподражаемый штабист Вова Черепанов и начал показывать мне какие-то знаки.

– Вова, что ты там корчишься?! – проорал я ему.

– Сюда подойди, – сквозь зубы зашипел Вовочка и помотал головой, осматривая окрестности и провожая подозрительными взглядами шарахающихся рядом бойцов и офицеров. Пришлось вставать с помощью Ромашкина и переться к Владимиру.

– Что надо, штабная крыса? – очень мило поприветствовал я его.

– Кофе будешь с коньяком? У меня термос с собой, – не обратил внимания на мое хамство Черепанов.

– Ну, так наливай! А вообще-то, мог и не поднимать меня, а сам принести.

– Перетопчешься! На, держи…

Кофе с коньяком на легком морозце был весьма кстати, приятно согревал и щекотал пищевод.

– Короче, я в штабе ошивался перед выездом, там замкомбриг лично задачу ставил командиру спортгруппы – они вас на выходе должны будут гонять, и задача у них такая же, как у вас. Вы типа клоунов будете, вас уже слили всем, кому не лень: и пехоте, и ментам, и собровцам, которые в учениях участвуют.

– Ну, блин, спасибо! Обрадовал – мне аж на душе полегчало, – уныло ответил я.

– Короче, от меня ты ничего не слышал, а то, если зам узнает, что я тебе натрепался, он меня за вами в одиночку зашлет или еще хуже – на какие-нибудь курсы в Загорянку отправит. Мне уже одних хватило. Эх, как я тогда в «Голодной утке» озвездюлился, ужас!..

– Ладно, не ссы, прорвемся! Слухай, забери мою «мобилу» с сейфа у дежурного, а мне дай свою – будешь нам эсэмэсить по тихой, поработаешь нашим агентом.

– Да без проблем, тока если с моим «сотиком» что случится – я твой заберу. Да, и, кстати, что я с этого буду иметь?

– Ну, мы тебя не обидим, разрешим в «чипке» с нами за одним столом сидеть… Короче, Вован, я тебе дам свою машину на время учений погонять, доверенность у тебя на нее есть, а ключи – в сейфе вместе с «мобилой».

– Машину-у-у! Ну, тогда базару нет! Что же ты раньше не сказал? Так – кого вам надо убить, расчленить, над кем надругаться? Я ради этого все, что хошь, сделаю. Держи телефон, звони – предупреди дежурного…

Таким образом, я завербовал одного агента и пристроил свою машину. Только Вовочка зря радовался – бак в моей «Тойоте» был уже почти пустой и ему придется раскошелиться на заправку.

Вовин телефон завибрировал у меня в кармане и выдал голосом Хрюнделя: «Начальник? Да пошел ты в жопу, начальник!» Я передал Черепанову трубу, тот послушал, покивал головой и вернул мне телефон, потыкав кнопки.

– Я тут переадресацию поставил. Замкомбриг звонил, сейчас подъедет.

Прибыл «Урал» с разведчиками спортивной группы и «уазики» комбрига и зама.

Ну, вот они, наши конкуренты. Все разведчики – или срочники, или контрактники. Они не ходят в наряды, не участвуют в хозработах. У них одна задача – готовиться к «скачкам» (соревнования разведывательных групп по тактико-специальной подготовке). Целыми днями они только и делают, что бегают, прыгают, стреляют, не вылазят с полигона неделями. А у меня Пиотровский и Пачишин бегают только по парку и к «чипку», а лейтенант-финансист ускорился в последний раз минут пять назад, скинув с себя парашют и разматывая на ходу рулон туалетной бумаги.

Дежурный связист подал гарнитуру «вертолетной» станции руководителю прыжков, заместителю комбрига по воздушно-десантной подготовке. В воздухе где-то неподалеку явственно послышался рокот вертолетных лопастей. Через пару минут «Ми-8» приземлился, спугнув воздушным потоком лейтенанта в кустах. Шоу началось. Бойцы сняли кормовые створки с вертолета, летчики готовы были подняться на «пристрелочную» выброску, вэдээсники засуетились. Леня Ромашкин хищно улыбнулся: теперь честь первого прыжка принадлежала не ему, а прапорщику – начальнику склада парашютно-десантного имущества.