Юлия Латынина - Бандит

Иванцову показалось, что ноги у него подламываются и пропадают, как куски сахара, брошенного в горячий чай. Громила перекантовал Иванцова через порог и впихнул в прихожую. Следом вошел мальчишка, а потом еще двое. Кулаки у этих двоих были размером с хороший ананас.

Юрия Сергеевича провели в гостиную и там небрежным жестом швырнули на диван.

Громилы встали сбоку, а мальчишка остался у дверей. Хлопнула дверца лифта, потом заскрипела входная дверь — кто-то, покашливая, топтался в прихожей.

Наконец в гостиную вошел старик в шляпе пирожком и летнем, немного поношенном плаще, и по тому, как засуетились вышибалы, подставляя старику кресло, Юрий Сергеевич понял, что самым страшным из его посетителей и является этот вот старик.

Лицо старика было сплошь покрыто морщинами, как будто он спал ночь, уткнувшись в проволочную сетку, и из этой сетки весело и страшно глядели два черных и взъерошенных, как весенние коты, глаза.

— Ветерок, — обратился старик к щуплому пареньку, — принеси-ка чайку попить. Устал я с дороги.

Ветерок послушно умчался на кухню.

— Кто… кто вы такие? — жалобно начал Юрий Сергеевич.

— Крестника ты моего обидел, — сказал старик.

— Какого крестника?

— Сазана.

— Какого Сазана?

— Валерия Нестеренко.

— Что тут происходит? — тоскливо вскричал Юрий Сергеевич, вскакивая.

Четыре железные руки вцепились в него и пришпилили к дивану.

— Сядь и не воняй, когда с тобой приличные люди разговаривают, — сказал старик.

— Кто тебе велел посадить Нестеренко?

— Они Андрюшку похитили, — сказал Юрий Сергеевич.

— Они — это кто?

— Я не знаю. Называлось ТОО «Топаз». Рыжиков Валентин Сергеевич.

— Рыжий, значит, — проговорил старик.

— И давно ты им платишь?

— Нет! Я вообще не плачу! То есть не платил, они две недели назад пришли…

— И ты натравил на них Сазана, — сказал старик.

— Нет! Он сам полез!

Старик молчал, полуприкрыв глаза, и что-то было в его молчании до того страшное, что Юрий Сергеевич не выдержал и стал мелко-мелко дрожать. — Клянусь, как только они отпустят сына, я заявление назад возьму!

Глаза старика на мгновение открылись и вновь закрылись, и тут же страшный удар под дых заставил директора умолкнуть.

— А «глок» ты тоже назад возьмешь? — спросил старик.

— «Глок», которым Сазан ментовку дразнил?

Юрий Сергеевич всхлипнул.

— Ладно, — сказал старик, помолчав, — заявление ты, конечно, заберешь. Сию секунду. Вот тебе телефон, звони.

И один из громил поставил рядом с Иванцовым его белый домашний телефон.

— Не буду, — неожиданно сказал Юрий Сергеевич.

Шутник опешил, но тут же незаметно мигнул Захарке, и в следующее мгновение Юрий Сергеевич, сшибленный с дивана, упал на пол. Захарка и другой бык подхватили его под руки и приподняли на полметра над паркетом.

— Вот сейчас они тебя ушибут задницей об пол, — констатировал Шутник, — и почки твои кончатся.

— Андрюшка у них, — сказал Юрий Сергеевич, провисая на руках громил, — и пока он у них, никакого я заявления не заберу.

Брови Шутника поднялись вверх. Он опять кивнул — и Юрия Сергеевича опустили на пол, но не с силой, а так — бросили.

— Нехорошо, — сказал старик, — нехорошо. Это как же они тебе сына не отдали? Ты все сделал, как надо, — экий сраный пошел молодняк. Этот Рыжий еще почище Шерхана будет, тот хоть и не вор, а с размахом человек.

— А так не отдали. Говорят, это ты Нестеренко предупредил, пистолет ему дат.

Старик визгливо засмеялся.

— Ну, насчет волыны они загибают. Говори, сколько с тебя потребовали?

— Что?

— На понт они тебя берут! Знают, что ты Сазана не пугал!

— Сорок тысяч, — сказал Юрий Сергеевич, — сорок тысяч штрафу.

— Где бабки?

— А-а! — отчаянно завопил Юрий Сергеевич, понимая, что сейчас будет, но один из громил, сообразив, в чем дело, уже выволакивал из ящика стола заветную палехскую шкатулку.

— А бабки нам пригодятся, — одобрил Захарка.

— Нет! — закричал Юрий Сергеевич и бросился вперед так стремительно, что державший его бык потерял равновесие и упал носом об пол.

Юрий Сергеевич обхватил человека в потертом пальто за песочного цвета штиблеты и залепетал: — Нет, только не это! Нет у меня сейчас денег, нет! Оставьте! Я через неделю вам отдам — восемьдесят тысяч! Хотите? Сто? Я вам всю фирму отдам, только эти оставьте!

— Заткни его, — бросил Шутник.

Один из быков отодрал несчастного отца семейства от ног Шутника и аккуратно зажал ему рот рукой. Юрий Сергеевич задергался и застонал. Бык бросил его на кушетку и сел сверху. Юрий сначала сучил ногами и глухо мычал, а потом затих и начал, видимо, плакать.