А. Логачев - Колумбийская балалайка

Диего, устроивший наблюдательный пункт на втором этаже одного из домов этой улицы, был уверен, что русские за улицей следят. Но они ничего не успеют предпринять за те считаные секунды, что будут в их распоряжении, когда увидят вырвавшийся из-за угла на полной скорости джип. Одновременно с этим Лопес с тремя бойцами перепрыгивают ограду и забрасывают в дверной проем гранаты с газом. Осечки не будет. Осечки быть не должно.

Оставалось дать сигнал к началу штурма. И Диего сигнал дал. И все прошло так, как и задумывал Марсиа: джип, гранаты с газом, Лопес и трое бойцов в противогазах, ворвавшиеся в задымленный магазин.

Сержант Лопес мог бы отказаться, сославшись на стрессовое состояние после плена. Но тогда для Диего и парней навсегда пропал бы прежний Лопес, тот Лопес, которого они знали и уважали. Нет, он еще не был готов столь резко ломать свою жизнь. Хотя спроси его кто: чего он хочет сейчас больше всего на свете, — и сержант без колебаний ответил бы: «Забраться в какую-нибудь деревушку, вроде той, где мы ждали русских, снять домик на берегу моря, взять в жены ненадоедливую деревенскую простушку, вроде той, что спуталась с русским мачо по имени Льоша, вбить возле самой воды два столбика, повесить между ними гамак, покачиваться в нем, смотреть на океан и ничего, ничего не делать целый год».

Однако сержант Лопес надел противогаз, взял в руки AR-15 и, как всегда первым, ворвался в окутанный слезоточивым дымом магазин. Заученно упал на пол и откатился, готовый к стрельбе на поражение. За сержантом в лавку Игнасиса влетели трое парней из отряда Диего, грамотно рассредоточились, чтобы не попасть под пули своих же товарищей, сразу же разбили помещение на сектора.

Но парням, как и Лопесу, дела не нашлось. Потому что внутри магазина никто не исходил слезами и соплями. Также никто не несся навстречу свежему воздуху, бросив оружие. Никто не ощупывал руками стены в поисках выхода, крепко зажмурив глаза. И никто не лупил вслепую очередями и одиночными.

Магазин был пуст, пустее некуда. Что с каждой новой секундой становилось все более очевидным — ядовитая белесая пелена рассеивалась, дым уходил на улицу.

И сквозь дым Лопес увидел бегущую по полу желтую дорожку, над которой весело вспыхивали искры, напоминающие бенгальские огни. Дорожка подбиралась к сваленным друг на друга в углу мешкам из армированной ткани, в каких обычно хранят сыпучие вещества. С полок над ними свешивался шланг, на конец которого был насажен душевой распылитель, — резиновая кишка тянулась из туалетной комнаты. «Водопроводный дождик» орошал мешки, а те были взрезаны, и в разрезах пузырилось и шипело некое желтоватое вещество. И только теперь Лопес обратил внимание, что и пол чем-то залит, что-то чмокает под ладонями, локтями, коленями. Не иначе, содержимое валяющихся по всему залу пустых бутылей…

Дорожка быстро добежала до мешков, вернее, до тазика перед мешками, в центре которого стоял плотно набитый чем-то пакет, обложенный паклей. Пакля вспыхнула, занялась и бумага…

Прежний Лопес, завидев искры, давно уже летел бы прочь, под защиту ограды напротив. Прежний Лопес не стал бы гадать, декорация перед ним, как тогда на дороге, или не декорация.

Правда, и нынешний Лопес не гадал. Нынешнему Лопесу вдруг стало безразлично, что сейчас произойдет. Или не произойдет. Странная апатия накатила на Лопеса нынешнего — так океанская волна накатывает на берег и лижет столбы, между которыми натянут гамак.

Произошло.

«Может, так будет лучше. Отдых и покой…» — успел подумать сержант Лопес, когда мир превратился в растущий, грохочущий огненный шар…

— Получил последнюю съемку со спутника. — Сэм отъехал вместе с креслом от компьютеров, повернулся ко второму сотруднику аналитического отдела. — Сейчас будешь смотреть?

— Сначала закончу этот проклятый отчет. — Джуди притворно замахнулась на дисплей.

— Я пошел за кофе. Тебе прихватить?

— Со сливками.

Когда Сэм вернулся, то, как и ожидал, застал Джуди в его кресле перед его компьютером, а ее отчет — брошенным. Коллега увлеченно листала на экране кадры, снятые одним из сотен американских спутников-шпионов. Наконец она закончила просмотр, задумчиво прикусила губу.

— Любопытно, черт меня дери. Любопытно.

— Кофе стынет, — напомнил Сэм. — Что, опять твой русский корабль и встревоженные латиносы дона Мигеля?

— И не только они, Сэм. Ты сам-то хоть смотрел?