Михаил Нестеров - Вольные стрелки

– А разве мне не будут время от времени напоминать о нем? Причем выбирать для этого «лучшее» время?

– Конечно, – согласился с ним Грин. – Ты же теперь главный свидетель по делу об убийстве Антона Мирковича. И был последним человеком, с которым разговаривал покойный.

Вчера они говорили на тему со знаком вопроса: «Есть соображения, кто убил Мирковича?». Сам Грин расценил убийство секретаря жилкомиссии как предупреждение СКВР.

– Поменьше думай об убийстве, – посоветовал Цыплакову Грин. – Пусть милиция ломает голову. Дадут им зеленый свет, они его распутают в два счета.

Дальше он вынес приговор Светлане Ипатьевой:

– У нас сейчас каждая пара рук на счету. Подбери людей в группу, – потребовал Гриневский от Цыплакова. – И для начала установи прослушку в доме Разлогова.

Контактный телефон Харламова, по которому он мог ответить в любое время суток, был только у Гриневского и Цыплакова. Связь осуществлялась по закодированному каналу, также она называлась режимом приватного разговора.

В одиночку Цыплакову было не выжить. Помочь ему мог только один человек – Харламов. Он опасался открыться даже Гриневскому, не говоря уже об Ипатьевой и Багдасарове. Его откровенно пугали связи генерал-лейтенанта Разлогова. В одном только деле он задействовал два ведомства МВД, когда как сам возглавлял управление Минобороны. Если Цыплаков попал в капкан, то кто-то из его команды тоже мог запросто угодить в силки Разлогова, которому требовался контроль над Цыплаковым.

«Людям-Х» было намного легче, когда крышей им служил родной Генштаб, а подчинялись они лично министру обороны. Они верили ему и жили надеждой на лучшее будущее. Но не все последовали за ним, только самые преданные, не сказать, что очень уж влюбленные в свою работу. Они попали в плен творческой ситуации, когда зарплата не стояла на первом месте.

Цыплаков набрал номер телефона Харламова, пытаясь представить себе, где сейчас шеф, что делает, какое у него настроение...

– Да, Павел, слушаю тебя.

Конечно, номер Цыплакова был внесен в его телефонную книжку, но у звонившего сложилось впечатление, что это не первый его звонок Харламову, по крайней мере, разговаривали они с ним сегодня утром.

– Сергей Васильевич, вы передали шефу, что мое дело закрыто.

– Так и было.

– Вы не в курсе ключевых деталей.

– Мне необходимо их знать?

– Уверен – да.

– Кто назначит время и место встречи?

– Вы.

– Хорошо. Встречаемся на углу Новгородской и Илимской через два часа.

Цыплаков представлял себе этот удаленный район. Насколько он помнил, по этому адресу находилась общеобразовательная школа с углубленным изучением иностранных языков. Рядом проходило оживленное Алтуфьевское шоссе.

Машина Харламова стояла в десяти метрах от знака «Остановка запрещена». Черный, как смоль, «Ауди» А8 с «мигалкой» на крыше, с умеренно тонированными стеклами был единственным выразительным объектом на этой улице и на всем перекрестке. В двух метрах от этой представительской машины стоял высокий парень в деловом костюме. Со стороны казалось, он охраняет вход в магазин, в который зашел случайно залетевший сюда босс.

Он первым сделал шаг навстречу и назвал прибывшего по фамилии:

– Цыплаков?

Тот мастерски распахнул глаза:

– По-твоему, на этом перекрестке есть еще один идиот с такой фамилией?..

– Садись в машину, Цицерон.

Телохранитель открыл заднюю дверцу. Цыплаков приготовился к тому, чтобы окунуться в темноту салона. Но внутри было уютно, как в спальне с ночником.

Харламов только сейчас подвинулся к противоположному борту.

Павел поздоровался с шефом во второй раз:

– Здравствуйте, Сергей Васильевич.

Харламов не стал утруждать себя ни приветствием, ни поклоном. Он отсалютовал ему вопросом:

– Итак, Павел, что случилось?

Цыплаков рассказал все по порядку, начиная со звонка Мирковича, у виска которого торчал ствол пистолета, и заканчивая предложением Глумова.

Харламов провел в молчании не меньше пяти минут.

– Нам надо принимать игру, – наконец сказал он. И без паузы продолжил: – Но как им тебя проконтролировать?

– Я тоже думал об этом, – признался Цыплаков. – Генералу Разлогову выпал шанс заполучить своего человека в СКВР, и он его не упустил. Что дальше? Логика подсказывает, что нужен еще кто-то еще, кто мог бы проконтролировать меня. Бесконтрольный агент может сливать дезу. Зачем генералу бесконтрольная моль? Акция ради акции?..