Владимир Макарычев - Автономный дрейф

Вот так рядом уживалось хорошее и плохое, патриотизм и шкурный интерес, стяжательство и тяжелый труд, в том числе военного моряка. Самое интересное, что все стороны по-своему были правы. Одним нужно за службу народу получать деньги, а другим эти деньги забирать обратно. Справедливость в Банном имела место быть и заключалась лишь в одном — деньги не пахнут. Алексей же в этой изнанке жизни подметил существование особого слоя советских людей, создающих в темноте переулков свой особый мир. Мир денег и удовольствий. Но он еще не догадывался, что за деньгами всегда следует стремление к власти. Власти над людьми и созданным их трудом богатством.

В Москву они взяли лишь самое необходимое. Съемная однокомнатная квартира устраивала по цене, но не удобствам. Давно не ремонтирована, грязные обои и рассохшийся паркет. Но исправно работала газовая плита и холодильник «ЗИЛ». Сливной бачок в туалете пришлось поставить новый. Вещи сложили в углу, так как шкаф отсутствовал. В казарме и то чище и уютнее, думала Татьяна. Ей стоило большого труда создать хотя бы видимость уюта в их новом временном жилище.

Муж каждые полмесяца находился в командировках. Ей пришлось самой найти работу. Татьяна устроилась кассиром в одном из строительных учреждений Министерства обороны. В то время в Москве расплодилось множество различных управляющих структур оборонного ведомства плюс штабы видов Вооруженных сил. Такая же картина наблюдалась и в гражданских министерствах. Но партикулярных чиновников в толпе не видно, а военного выдает форма. Многим соотечественникам, а особенно иностранцам, это служило поводом обвинить правительство в чрезмерной милитаризации гражданского общества. Кстати, в то время повседневное ношение форменной одежды было обязательным для военнослужащих. Приходить и уходить со службы в гражданской одежде считалось плохим тоном. Форму любили все. Не только сами военнослужащие. Потому и носили с достоинством. И не кичились своей принадлежностью к избранной касте, а подчеркивали всем этим близость и связь с народом.

Правда, им не объясняли, что будет с их жизнью лет через десять или двадцать. Они самостоятельно строили свою карьеру и были уверены — квартиру получат от государства обязательно, зарплаты хватит, чтобы раз в год ни в чем себе не отказывать в отпуске в ведомственном санатории. Плюс гарантированная и значительно выше гражданской пенсия. От военнослужащего и его семьи требовалось лишь жить и работать там, где скажут. Отказаться — значит остановить служебную карьеру. Выбор был всегда. Потому-то многие офицеры и стремились перебраться в крупные города. Там жизнь удобнее, с работой жене проще, детям есть где получить высшее образование. Карьера в таких случаях отодвигалась на второй план ради бытового благополучия. Собственность здесь становилась решающей силой — возможность получить квартиру в Москве была заветным желанием каждого офицера. Как говаривал известный писатель, квартирный вопрос испортил москвичей.

На работе у Татьяны оказался близкий по духу коллектив, из жен военных. Проблемы у всех похожи, и главная из них — получение квартиры. Крышу над головой ждали, наверное, с большим желанием, чем ребенка. Три года — вот средний срок ожидания. Главное — в каком районе города ты ее получишь. Ближе к метро, центру, бассейну, школе… Сейчас смешно вспоминать, но люди еще позволяли себе перебирать, тянуть время. А квартирная очередь в это время их подталкивала, шушукалась и, шипя, угрожала справедливостью. Списки очередников висели на доске информации каждого учреждения. Они делились на три группы: льготники, многодетные и назначенные на должность приказом министра обороны или его замом. Если же последнее условие не соблюдено, то очередник переходил в отдельный список лиц «второго сорта». Они получали квартиры в последнюю очередь, там же значились и стоящие на расширение жилой площади. С обсуждения списков, их движения начинался и заканчивался рабочий день.

— Нужно рожать, — сказала она как-то за ужином.

Алексей поправил — лучше сразу двойню. Получим «трешку». А то с одним ребенком опять проходить адовы круги сбора документов с просьбами и ходатайствами в жилкомиссию. Расширение квартиры почему-то не приветствовалось. Наверное, потому, что там заседали пожилые каперанги и полковники, считавшие, что в столице «лейтенантам» делать нечего. Их место в войсках. В Главный штаб следует перебираться из гарнизона в звании старшего офицера, когда планирование семьи уже закончено.