Александр Щелоков - Афганский транзит

Шах Джанбаз наклонил голову, принимая похвалу как награду. Наби Рахим, не выпуская из рук четки, подал ему знак, разрешающий говорить дальше.

– Вы хорошо знаете, амер, – произнес Шах Джанбаз, – откуда течет золото в кошельки деятелей Пешавара. Это мадда-йе-мохадера – наркотики. Положение старых быков позволяет им переправлять товар на Запад без особого труда. Их дела шли хорошо, особенно в самом начале. Однако жадность не знает предела. Раньше пешаварские раисы ели и пили на золоте, теперь купаются в нем. Это обеспокоило американцев. Поток мадда-йе-мохадера, который полился на их страну, стал пугать правительство в Вашингтоне. Мирза Джалад Хан считает, что возможны самые строгие меры борьбы с вывозом товара через Пакистан. Стоит американцам начать эту борьбу, золотой поток пресечется. Это открывает путь нам…

Наби Рахим усмехнулся в бороду.

– Мне не очень ясен смысл этих речей, Шах Джанбаз. Если американцы закроют путь пешаварским быкам, то почему он вдруг откроется перед нами?

– Все просто, высокочтимый амер. У разных мест разные стороны света. Служа единому Богу, араб в Египте обращает лицо к востоку, пуштун смотрит на запад. Туда, где расположена Мекка. Мир Аллаха един. Важно служить Богу, а куда обращать лицо, указывает провидение. Американцы могут закрыть путь мадда-йе-модахера на юг. Это сразу вскроет жилы слабости дряхлых пешаварских быков. Зато наберет силу становая мышца высокочтимого амера. Перед вами, уважаемый Наби Рахим, и вашими людьми открыты пути на север. Подобрать ключи и открыть ими двери – дело, угодное исламу.

Амер хитро блеснул глазами.

– Не все, что угодно исламу, угодно Северу.

– Эттихад-э-шурави – Советский Союз – великое государство, – ответил Шах Джанбаз задумчиво. – Но силы его не безграничны, а потребности людей велики. Не меньше, чем у американцев. Руси сами говорят, что эти потребности удовлетворяются плохо. Почему не восполнить пробел нашей травой сладких грез?

Оба понимающе улыбнулись.

– Мы подумаем над этим, – сказал амер. – У вас есть просьбы к нам, уважаемый Шах Джанбаз?

– Мирза Джалад Хан просит вас, высокочтимый амер, пропустить через пределы ваших земель на север его караван.

– Нет никаких препятствий для такого дела. В моем краю даже малые тропы служат дорогами справедливости.

– Осторожность, великий амер, свойственная опыту. Мы знаем, что даже на тракте справедливости могут оказаться мелкие шакалы грабежа и насилия. Потребуется ваша помощь…

– Хорошо, я приму караван под свою руку. Мои люди проведут его по всем кручам опасности. Если не секрет, что собирается послать Мирза Джалад Хан на север?

– Тот, кто взошел на престол власти и справедливости, достоин полной откровенности друзей. Мирза Джалад Хан намерен провезти наркотики по путям новым, о которых мы говорили. Для этого у шурави – советских – взят в аренду кантейнар. Так они называют железные ящики, которые возят на катар-э-рэл – на поездах. В контейнер будет положен груз…

– Не нравится мне все это, – Наби Рахим сгреб бороду в кулак и стал мять ее, словно проверял на прочность. – Мимо логова тигра купленную корову не водят.

– Высокочтимый амер. Воистину мудрость ваших слов неопровержима. Но разве продавцу заботиться о том, каким путем с базара поведет корову покупатель? Пусть болит голова у того, кто держит конец аркана. Мирза Джалад Хан получит деньги, когда товар будет доставлен в Хайратан. Вы получите оружие, которое сможете продать за большие деньги…

Амер тяжело поднялся, придерживая рукой затекшую поясницу. Выпрямился, постоял, пока спина не приняла ровного положения, сложил ладони книжечкой, заглянул в них со вниманием.

– Ла илаха илля ллаху…

– Аллаху акбар, – отозвался благочестивый Шах Джанбаз.

Оба провели ладонями по щекам.

– Ом-мин…

Суперинтендант Эдвард Ньюмен, шеф подразделения Национального центрального бюро Интерпола в Британии, взбежал на свой этаж, минуя лифт. Несмотря на груз пятидесяти двух лет, лежавший на его плечах, Ньюмен перешагивал через две ступеньки. Он входил в кабинет через боковую дверь, минуя секретаря, мыл руки, садился за стол. Когда удары Биг-Бена отмечали начало рабочего дня, Ньюмен, давая секретарю знать, что он уже на месте, нажимал клавишу переговорника.

День начинался, как и все предшествовавшие.

– Доброе утро, Джен, – сказал Ньюмен.

– Доброе утро, мистер Ньюмен, – ответил певучий женский голос.