Александр Щелоков - Нападение

В день и час, определенный заранее, в отсутствие хозяйки в ее квартиру, открыв дверь собственным ключом, вошел сотрудник ЦРУ из аппарата посольства США, известный своим агентам как мистер Дэвис. Спустя двадцать минут в прихожей по-птичьи прочирикал звонок.

Дэвис отворил дверь и встретил гостя широкой улыбкой.

– Входите, пан Щепаньский!

На госте был элегантный светлый костюм с узкими лацканами. Яркий модный галстук украшала золотая булавка, в четырехлепестковой розетке которой сиял, переливаясь, крупный бриллиант классической огранки. Мягкие ботинки из натуральной крокодильей кожи делали шаги легкими, почти бесшумными.

Дэвис еще раз окинул быстрым взглядом старого знакомого.

– Признаюсь, пан Щепаньский, я бы не узнал вас на улице. Вы так изменились…

– Это не я, мистер Дэвис, – ответил Щепаньский с гонором. – Это изменилась наша демократия. Перестала быть народной, стала демократией предприимчивых. Рад вас видеть, мистер Дэвис!

– Взаимно, пан Казимир.

– Не знаю, верить ли вам? – сказал Щепаньский и покачал головой. – В последний год наши встречи стали крайне редкими. Раньше вы обращались ко мне значительно чаще.

– Но я же у вас, – сказал американец с чарующей улыбкой. – Мне думается, нет причин для обиды. Мы бережем вас, пан Казимир, для больших дел. Ваши квалификация и опыт бесценны.

Щепаньский вежливо склонил голову, выражая удовлетворение тем, что услышал.

– Итак?

– Фирме требуются два советских паспорта и автомашина с советским номерным знаком.

– Самоход и два паспорта. Порознь или это должно быть увязано?

Дэвис усмехнулся:

– Не будь это увязано, мы не стали бы вас беспокоить.

– Есть возможность купить и машину, и документы. Сделать это достаточно просто.

– Даже так? – спросил Дэвис в раздумье и забрал в кулак тяжелый подбородок. – Как трудно найти такого продавца?

– Я знаю, к кому обратиться, и желающего приведут ко мне через час.

– Такие случаи бывали?

– Нет, но все можно организовать. Торговля, которую ведут коммерсанты из Советского Союза, только внешне выглядит неуправляемой. На деле в ней строгая система. Все у них схвачено, организовано. Есть перевозчики, приемщики, сбытчики. Существует охрана, которая обеспечивает безопасность транспортировки, хранения и сбыта.

– Выходит, умеют русские действовать на поприще бизнеса?

– Почему русские? В этой системе полный интернационал.

– На будущее я стану иметь это в виду, – сказал Дэвис, – но сейчас для нас связь с любой системой опасна. Слишком велики ставки, чтобы рисковать. Поэтому ищите диких дельцов. Новичков. Вы меня понимаете?

– Предельно, мистер Дэвис.

– Как видите, задача такая, что решить ее можете только вы, пан Казимир.

Щепаньский довольно засмеялся:

– Вы меня захваливаете, мистер Дэвис!

– Лишь констатирую правду. Кто в этой стране, кроме вас, за два дня может раздобыть советское авто и документы на него? Я таких не знаю.

– Мне лестно и в то же время обидно, мистер Дэвис. В этой стране давно выросли новые замечательные специалисты, неужели вы их проглядели?

– Вовсе нет, пан Казимир. Просто я консерватор и на крутых поворотах отдаю предпочтение проверенным партнерам.

Щепаньский склонил голову:

– Благодарю вас. И, если позволите, еще один вопрос… Хозяева машины и документов должны… исчезнуть?

– Пан Казимир! – Американец всплеснул руками и укоризненно покачал головой. – Зачем же так натуралистично? Давайте сформулируем более мягко. Допустим, так: эти люди не должны предъявить кому-либо претензий на свои утраченные права и собственность ни в настоящем, ни в будущем.

– Прекрасно. Мы поняли друг друга, мистер Дэвис!

В тот день над Варшавой неожиданно прогремел гром. И сразу хлынул ливень. Огромная черная туча надвинулась на город со стороны Соколова, прошла над Охотой, Мокотовом, закрыла небо над Лазенками, Маршалковской, одним краем коснулась Старе-Мяста и ушла за Вислу.

Дождь вымыл, освежил город и так же внезапно окончился. Снова засветило солнце, зачирикали примолкшие было воробьи.

Бронзовый Фредерик Шопен, сидя в кресле вечности в Лазенках, бесстрастно взирал на шумный город, кружившийся в вихре злотых и долларов между продажами и покупками.

По влажной аллее парка в Лазенках вялым, неторопливым шагом двигались двое. Один – высокий, худой, в потертых джинсовых брюках, в белой майке с этикеткой «Столичной» водки во всю грудь. Второй – ростом пониже, но такой же худой, изрядно потрепанный жизнью. Он косолапил и ежеминутно вытирал мятым платком блестевшую лысину. Из-под серого, видавшего виды пиджака выглядывала на свет такая же, как у высокого, майка с водочной этикеткой.