Иван Черных - Шаровая молния

Геннадий проснулся в холодном поту.

Чертов сон. Раньше Геннадий не верил ни в какие бабушкины сказки. А теперь… Дважды такие сны предвещали ему большие неприятности: арест контрабандных товаров в Шереметьево-2, гибель экипажа Николая Соболева… Что еще ожидает впереди?

Лана, кажется, уснула. Геннадий отогнал воспоминания и задумался над тем, как успешнее провести покупку коттеджа. Лана, разумеется, опытная предпринимательница, но нынешние коммерсанты – непревзойденные жулики в коммерческих хитросплетениях и обводили вокруг пальца не таких ушлых бизнесменов, как Властелина. Надо ни в коем случае не оставлять ее одну…

Самолет приземлился в Краснодарском аэропорту в начале одиннадцатого. Солнце в отличие от Ижевска палило уже нещадно, и ему пришлось сбрасывать пиджак, а Лане – плащевую куртку на теплой подкладке. Получили вещи, уложили снятые в чемоданы и отправились на автобусную стоянку, откуда автобусы развозили пассажиров по разным курортам.

В 11.00 автобус отправлялся на Геленджик, и вопрос, искать ли такси, отпал сам по себе. Тем более что народу на остановке находилось немного.

– Тебе удалось поспать? – поинтересовалась Лана. – Я неплохо вздремнула.

– Мне даже сон приснился, – ответил Геннадий.

– Интересный? Расскажи.

Вспоминать еще раз встречу с шаровой молнией ему претило, и он пожалел, что ляпнул, не подумав. А сновидение уже всплыло в воображении. Какую еще беду оно предвещает?

– Чепуха какая-то. Не помню.

Подошел автобус, они заняли места и увлеклись зрительным знакомством с пассажирами. В основном пожилыми парами. Пятеро старичков, двое молодых парней и четверо девиц в экстравагантных платьицах, сквозь которые просвечивали узенькие, чуть прикрывающие груди бюстгальтеры.

Выбравшись из запруженных городских улиц, автобус помчался по извилистой асфальтированной дороге, местами выбитой, местами недавно залатанной цементно-бетонной крошкой. Лана посадила Геннадия к окну, подальше от солнца, которое палило с раннего утра, и он наблюдал за проносившимися мимо пейзажами. Деревья были в великолепном наряде, зеленая, еще не успевшая запылиться листва сверкала в солнечных лучах. И воздух здесь казался Геннадию совсем другим, чем в Ижевске. Там запах синтетических красок автомобилей, выхлопных газов преследовал его даже ночью, когда он просыпался от кошмарных сновидений или от храпа Юрки Лаптева, перебравшего накануне. Юрка после женитьбы снял комнату у одинокой старушки, к Геннадию пока никого не подселили, но от этого ночи для него не стали спокойнее. Мучили сновидения, мысли о случившемся и раздумья о будущем. И вот он уехал от самолетов, от бытовых трагедий, от катастроф. Рядом с ним любимая женщина, за окном автобуса чудесная погода, впереди – море, пляж, отдых; все, что душе угодно… А на душе почему-то неспокойно; тяжело и тесно в груди. Невольно мысли возвращаются к недавнему прошлому, к встрече в Шереметьевском аэропорту с Дмитрюковым, к его предупреждению о причине катастрофы «Ан-72», о подарке Лане. Что-то за всем этим крылось. И решение Ланы бросить свой бизнес, купить коттедж на берегу моря и отдаться беззаботной, умиротворяющей жизни… Не мимолетный ли это порыв? Лана – деятельная, неугомонная женщина, и вряд ли ее удовлетворит ничегонеделанье. Он по себе уже чувствовал, что долго без самолетов, без полетов не сможет. И сквозь зыбкое представление о жизни на берегу моря уже смутно рисовал себе перспективы возможности найти какой-то отряд сельскохозяйственной авиации и летать, опыляя поля, уничтожая вредных насекомых, спасая больных или раненых. Он будет летать, и Лана с этим смирится. Да и она долго не просидит без дела, займется либо предпринимательством, либо коммерцией. А может… Не зря же она говорила: «Не пора ли ребеночка завести?» Сказано было вскользь, самой для себя – мысли вслух. Но коль появилось такое желание, Лана постарается воплотить его в жизнь. И теперь будет время рожать и нянчить…

Дорога пошла вдоль моря, стало прохладнее. Теперь и Лана устремила взгляд в окно, за которым ослепительно сверкали волны синего-синего моря; маячившие вдали белые паруса рыболовных шхун, причалившие к берегу более крупные суда, военные и пассажирские.

– Нравится? – спросила Лана.

– Под ложечкой засвербело, так захотелось искупаться.

– Потерпи немного, искупаешься. Ничего, что мы устроимся у частника? Хочешь в гостинице или в санатории?

– Нет, не хочу. Отдохнем от всего. И от людей.