Иван Черных - Шаровая молния

– …С этим я еще кое-как мирился, – рассказывал Василий. – Но самое главное, что меня возмущало, это ее жадность, нечистоплотность. Я удивлялся: откуда это? Росла в многодетной семье (пятеро детей), отец труженик, работал проводником пассажирских поездов, почти не бывал дома, зарабатывая детишкам на пропитание; мать – домохозяйка, от темна до темна занимающаяся приготовлением еды, стиркой, уборкой. Старшая дочь вышла замуж, и теперь старшей осталась Муся. Она помогала матери, ухаживала за младшим братиком, которому пошел второй годик. Одним словом – труженица. И то, что она после семилетки никуда не поступила, меня не обескуражило: в семье летчика хозяйка должна быть, а не барыня. Помнишь, как у Пушкина старик Дубровский ответил Кириллу Петровичу: «Бедному дворянину… лучше жениться на бедной дворяночке, да быть главою в доме, чем сделаться приказчиком избалованной бабенки». Вот тот постулат и запомнился мне, стал моим идейным талисманом; выбрал я полуграмотную, работящую дивчину. А тут вдруг выясняется, что она стала припрятывать от меня деньги, – я отдавал ей всю получку, оставляя себе гроши на мелкие расходы, а она и их умыкала из кармана. Не очень-то заботилась о моем питании, когда летная столовая не работала; равнодушно относилась к моим делам, моей внешности. Однажды мы сильно поссорились. Я собирался на ночные полеты, а она хотела заняться стиркой пеленок. Мы жили на частной квартире у старика и старухи в небольшой комнатенке с верандой. Было лето, жаркий солнечный день, и я предложил Мусе заняться стиркой на улице. Она вспылила, забрала дочку и, бросив ванну с пеленками, ушла к подружке. Я тоже психанул: как отдыхать, когда в комнате вонь? Тоже собрался и ушел из дома. Хорошо, что в ту ночь полеты не состоялись, и мы с другом Виталием Кононовым зашли в бар городского парка. Выпили, разумеется, потом и на танцплощадку потянуло. Там я познакомился с еще одной красоткой, теперь блондинкой, Диной. Утром с Мусей состоялся крутой разговор. Я предложил ей, если разлюбила, ехать к родителям в Армавир. Она уехала. Я встречался с Диной, просто от скуки, ничего серьезного не планируя и ничего девушке не обещая. Был уверен, что Муся одумается и родители вразумят ее. Я любил ее. Вскоре получил от жены письмо с покаянием и просьбой простить. Учебный год подходил к концу, топлива на полеты не было, и мне предложили очередной отпуск. Я поехал в Армавир. На перроне меня встретила Муся с девочкой, и когда увидел малышку, бледненькую, худенькую, у меня сердце сжалось от жалости. В общем, я простил, и мы снова стали жить вместе. Но узел остался, и как его развязать, я не знаю…

Автобус довез летчиков до центральной площади, и Василий пошел к своей мучительнице на квартиру, а Геннадий – в гостиницу, построенную специально для одиноких офицеров.

Геннадий жил в двухместном номере с коллегой, старшим лейтенантом Соболевым, неплохим летчиком, тоже побывавшим на Северном Кавказе, три месяца назад раненным осколком ракеты «Игла». Николаю здорово повезло: ракета взорвалась, столкнувшись с тепловым снарядом, метрах в пятидесяти от бомбардировщика; и летчику, раненному в ногу, удалось дотянуть на поврежденной машине до своего аэродрома, благополучно приземлиться. Соболев был отправлен в госпиталь в Моздок, подлечился там и за три дня до возвращения эскадрильи на свой аэродром получил приказ комэска ехать в Бутурлиновку.

Николай встретил Геннадия радостным приветствием: «Ну, слава богу!» и обнял по-братски. Выглядел он бодрым и энергичным, совсем не таким, каким видели его в Чечне после ранения. Ожил парень!

– Как твоя нога? – поинтересовался Геннадий.

– Заросло, как на собаке. Могу теперь танцевать и снова летать. – И вдруг потупился, раздумывая, говорить или промолчать? Глянул испытующе на Геннадия и решился: – Только, похоже, вряд ли нам придется продолжить нашу летную службу. Знаешь, зачем прилетел генерал из Москвы?

– Догадываюсь: вдохновить нас на новые подвиги, – пошутил Геннадий.

– Вот и нет, – возразил Николай. – Говорят, наша эскадрилья попадает под сокращение. Вот и прилетел генерал, чтобы подготовить личный состав…

– От кого такая новость?

– Да тут только и разговоров, что о сокращении. И, судя по выступлениям некоторых политических деятелей и самого министра обороны на телевидении и в печати, слухи – не бабские сплетни.

– Поживем, увидим, – новость не обрадовала Геннадия.