Иван Черных - Шаровая молния

Дорога до центра оказалась не столь короткой, и Геннадий еще раз убедился, что город большой и жизнь здесь кипит не менее бурно, чем в Воронеже, в курортном Сочи или в Москве.

К Лане Петровне попасть оказалось непросто. Пятиэтажное здание офиса было обнесено высоким забором из железобетонных плит; в проходной дежурили милиционеры; один из них проверил документы Геннадия, просветил оружеискателем и позвонил по телефону кому-то, видимо, в приемную Ланы Петровны; лишь минут через десять ему был выписан пропуск и указано, в какой подъезд и на какой этаж пройти.

Поднимаясь на третий этаж, Геннадий все больше восхищался «новой русской»: это был не просто офис, это был настоящий дворец. Все сияло великолепной отделкой – и стены, и колонны, и ступени, и перила блестели, переливались, будто мраморные, разноцветными тонами. Белоснежная приемная с кожаными креслами и диваном, картинами Айвазовского и Верещагина и вовсе шокировала его – в таких приемных ему еще не доводилось бывать. А каков же кабинет? Его даже не удивили двое милиционеров в приемной, находившихся рядом с секретаршей. Потребовали документы и снова просветили его с ног до головы. Указали на диван.

– Подождите. Лана Петровна занята.

Ждать пришлось минут двадцать, пока из ее кабинета не вышли двое солидных мужчин. Немолодая секретарша открыла ему дверь:

– Проходите.

Из описания Людмилы он представлял себе ее старшую сестру, тоже красивую, видную женщину, волевую предпринимательницу, владеющую оружейным, мотоциклетным, подшипниковым, мебельным и еще какими-то заводами, что его восхищало и настораживало: волевые люди зачастую жестоки и неуправляемы.

Предпринимательница поднялась ему навстречу, стройная, лет тридцати пяти (старше Людмилы на пять лет, еще красивее и привлекательнее), черноглазая, чернобровая, с чуть продолговатым лицом, больше присущим кавказцам. Белоснежный свитер обтягивал узкие плечи, высокую грудь, тонкую талию. Она улыбнулась ему, как давно знакомому, протянула руку.

– Вот вы какой! – сказала она. – Не зря Люда восторгалась. Я, как и она, тоже люблю летчиков. На каких вы летали?

– На «яках», «элках», на «Су-24». Самолеты не новые, но, слава богу, ни разу не подводили, даже когда ударила шаровая молния.

– Я читала, и Люда мне рассказывала. Прямо-таки в рубашке родились. У нас тоже самолеты неновые. Пока полетаете на этих, потом посмотрим. Так что у вас стряслось, почему уходите из военной авиации?

– Не я ухожу, меня «уходят», – грустно улыбнулся Геннадий. – Обузой мы стали для государства. Сокращают.

– Что ж, с высоты Олимпа виднее. У нас вам будет не хуже. Нагрузка, может, потяжелее, полеты подлиннее, зато и платить будем побольше. Пять тысяч долларов в месяц, не считая командировочных, вас устроит?

– Вполне.

– Тогда отправляйтесь к командиру авиаотряда Аскарову Камилю Анзаровичу, он располагается в третьем подъезде на третьем этаже в комнате триста пятнадцать, поговорите с ним. Он определит вам место жительства и объяснит особенности работы. Если условия удовлетворят, будем заключать договор.

Аскаров, мужчина лет пятидесяти с густой полоской смоляных волос под большим, горбатым носом, встретил его не особенно приветливо. Осмотрел с ног до головы, указал на стул напротив:

– Слушаю вас.

Геннадий представился, полностью назвав фамилию, имя, отчество. Аскарову, кажется, это ничего не говорило; видимо, Лана Петровна не предупредила его.

– Я прибыл по поводу работы в вашем авиаотряде.

– На каких самолетах вы летали?

Геннадий перечислил.

– Сколько часов налетали?

– Около трех тысяч.

– Давайте летную книжку.

– Я прилетел к вам прямо из санатория. Адрес ваш дала Людмила Петровна. Я связался с Ланой Петровной, и она пригласила. Летные документы остались в части, в городе Бутурлиновка. И на меня только послали документы на увольнение.

– Что ж, когда придут документы, тогда и будем разговаривать, – отрезал начальник отряда.

– Но мне хотелось быть знать, подхожу ли я вам; стоит ли мотаться туда-сюда?

Аскаров подумал.

– Вы у Ланы Петровны были?

– Да. Она к вам направила. Сказала, что вы определите место жительства.

Аскаров набычился, потеребил усы.

– У вас же нет еще документов, а вы жить здесь собираетесь.

– У меня еще не кончился отпуск. И я могу пожить здесь, ознакомиться с условиями, посмотреть на самолеты, проштудировать кое-какую литературу.

Аскаров снова подумал.