Иван Стрельцов - Братья по оружию

В несколько секунд «резюме» преодолела расстояние почти в триста метров. Мощный взрыв сотряс развалины добиблейской архитектуры. Кусок стены размером с «КамАЗ» откололся и стал медленно заваливаться; рухнув на асфальт трассы, глыба подняла вокруг себя облако густой бурой пыли…

Механик-водитель боевой машины не успел среагировать на внезапно возникшее на пути препятствие, и «тарантул» на полной скорости врезался в обломки стены, умудрившись на несколько метров взобраться на бесформенную массу битого кирпича. На мгновение замерев, медленно скатился назад, оставляя за собой сорванные гусеницы, несколько оторванных колес и какие-то мелкие детали, слетевшие с брони боевой машины.

Скатившись обратно на трассу, «тарантул» безжизненно замер. Над аулом пронеслось громогласное: «Аллах акбар!»…

– Что за погода, вроде солнце светит и на небе ни облачка, а гром гремит, будто сюда гроза надвигается со скоростью курьерского поезда, – задрав голову, в очередной раз удивлялся оператор Паша, худой юноша с похотливыми большими глазами и утонченными манерами изнеженного гомосексуалиста. Работая в шоу-бизнесе и имея достаточно покровителей, Паша не то что участия в военных действиях, даже службы в армии избежал, поэтому не мог отличить артиллерийскую канонаду от грома. Чего нельзя было сказать о его патроне.

Алина Буковинская после первых же раскатов определила, что именно грохочет, а по интенсивности канонады догадалась, что идет серьезный бой.

«Неужели началось?» – удивилась журналистка, ощутив в глубине души незаслуженную обиду – почему ее не известили о начале. Почему талантливую журналистку и стойкого исполнителя вдруг отодвинули, как казалось женщине, от ее звездного часа?

Буковинская с ненавистью посмотрела на оператора Пашу, который до недавнего времени работал над съемками музыкальных клипов, и Алина взяла его в свою команду только потому, что этот полумальчик-полудевочка был просто гением съемки и монтажа. А журналистка получила заказ на полнометражный документальный фильм об «ичкерийском штурме», более того, человек, беседующий с ней, обещал после показа фильма в США устроить ей приглашение с циклом лекций в Колумбийский университет на довольно длительный срок. А потом, вполне возможно, ее ждет престижная среди журналистов Пулицеровская премия, а это уже выход на мировой уровень…

Зло швырнув недокуренную сигарету прямо в палисадник, Алина быстрым шагом прошла в дом, который она уже неделю снимала для своей съемочной группы. Взяв со стола, заваленного различными мелочами, трубку сотового телефона, она лихорадочно набрала номер Ефима Гансова.

Здесь журналистку ожидало новое разочарование: секретарша приторным голосом сообщила, что Ефим Львович отбыл по партийным делам на Дальний Восток.

«Как же так, – мысли путались в голове Буковинской. – Неужели и Фиму отодвинули? За что?»

Швырнув на стол телефон, журналистка снова бросилась во двор. Где-то в стороне прошла пара ударных вертолетов «МИ-24», покрытых камуфляжной раскраской.

Алина размяла между пальцами очередную сигарету, внимательно прислушиваясь к канонаде. Теперь она звучала сразу в нескольких местах с разной интенсивностью. Совсем близко можно было различить трескотню автоматных выстрелов и гулкие хлопки взрывающихся гранат.

«Все ясно, – решилась наконец Буковинская сделать вывод, – чеченские самодуры начали штурм, никого не поставив в известность».

Подобная версия, конечно же, имела право на существование. Чеченцы были своенравными и неблагодарными по отношению к другим народам, независимо от того, друзья это или враги.

Наглядным примером тому могла послужить подруга Буковинской Оксана Пацюк. В первую чеченскую войну Оксана постоянно находилась в боевых порядках сепаратистов, бандитов и убийц, обеляла их как могла, выставляя борцами с имперской экспансией России за свободу маленького горского народа, благородными и бескорыстными героями. Одним словом, в этих репортажах кровожадный моджахед был белым и пушистым, аки агнец на заклании у свирепых федералов.

Но война закончилась Хасавюртовским миром, давшим сепаратистам передышку, и уже через месяц в независимой Ичкерии вайнахи утащили Пацюк в горы (что с ней там вытворяли абреки, Оксана никому и никогда не рассказывала, даже самым близким подругам в пьяном угаре). Освободили журналистку только через полгода, после того как руководство телекомпании, где она работала, согласилось выплатить похитителям несколько сот тысяч американских долларов.