Иван Стрельцов - Братья по оружию

План Шатуна сработал. Уходя в подземелье командного бункера, он не знал, как все для него обернется, и поэтому придумал трюк с бипером. Если бы его разоблачили, он просто бы активизировал его, и тогда Виталий Милевский, получив сигнал, ударил «градами» по бункеру и наземному лагерю боевиков, после чего, пользуясь общей неразберихой, попытался бы с Качмалой вырваться из «Лабиринта».

Но Шатуну повезло; отправившись в пасть к дьяволу, он все-таки умудрился оттуда вырваться…

…Сигнал бипера застал Милевского у пульта управления огнем реактивных установок. Находившиеся поодаль чеченцы, помогавшие заряжать «грады», недоуменно уставились на него. Виталий широко улыбнулся, подмигнув, и тут же от живота ударил по боевикам из автомата. Развернувшись, Милевский всей пятерней вдавил клавиатуру пульта управления, и тут же с грохотом из труб пусковых установок вырвались пять огненных шаров, четыре с ревом устремились в сторону палаточного лагеря моджахедов, а пятая нырнула в пещеру командного бункера, все круша и сжигая на своем пути, пока не достигла дальней стены и не взорвалась, заполняя помещения раскаленными газами освободившейся плазмы.

Четыре взрыва на поверхности оказались более разрушительными. Огненные фонтаны взрывов пожирали палатки, мечущихся людей и обезумевших мулов, одновременно разя уцелевших осколками в виде стальных пятнадцатисантиметровых зазубренных игл. Одновременно сдетонировали сложенные в лагере боеприпасы, взрываясь гигантскими огненными кустами.

Беседующий с часовым Качмала первым уловил изменения в обстановке, и едва невдалеке затрещал автомат Милевского, его нож выпорхнул из рукава и через мгновение рассек горло часовому.

Моджахед еще бился в предсмертных конвульсиях, а Олег уже содрал с его плеча автомат и со всех ног бросился к облюбованной им «Ниве». До машины оставалось каких-то пять-семь метров, когда острая боль пронзила ногу Качмалы. Не удержавшись, он кубарем полетел на землю. Уже оказавшись в лежачем положении, Олег заметил торчащий выше колена осколок реактивного снаряда. Превозмогая боль, он все же нашел в себе силы забраться в салон «Нивы», ключ оказался в замке зажигания, оставалось лишь повернуть его…

Включив радиомаяк, вмонтированный в часы, Виталий оставил его под блоком памяти АСУ, потом повесил на шею ремень с подсумками запасных магазинов, схватил два автомата и бросился на помощь Панчуку, который огнем из «хеклер коха» пробивал дорогу через ряды еще не пришедших в себя после огневого налета моджахедов.

Они одновременно добрались до выехавшей им навстречу «Делги-1», Милевский рывком бросил свое тело на заднее сиденье и оказался возле автоматического гранатомета «пламя», а Шатун, завалившись возле водителя, тут же ухватился за пулемет.

В одну минуту шквальный огонь курсового «калашникова» пробил настоящую «просеку» сквозь толпы боевиков, в то время как полсотни тридцатимиллиметровых гранат, выпущенных из «АГС-17», превратили оставшиеся под навесом машины в груды пылающего металлолома.

– Все, уходим! – заорал Панчук.

Качмала из последних сил вдавил педаль газа. Обвешанный оружием внедорожник сорвался с места, а Милевский без сил сполз на пол, чувствуя, как его левая рука повисла плетью, а из рукава тонким ручейком струится кровь.

Легионеры считали, что они вырвались из смертельной ловушки, уничтожив не только главарей бандформирований, их командный бункер, а заодно значительно зачистив и рядовых боевиков, лишив тех транспорта для преследования.

Но это была всего лишь часть правды. На одном из утесов «Лабиринта» была установлена огневая точка ПВО. Боевики видели, что творилось на дне ущелья, сами вмешаться они не успевали, но смогли вовремя сообщить о произошедшем отрядам, находящимся вне «Лабиринта». Впрочем, это было последнее, что сделали сепаратистские зенитчики. Уже через минуту огневая точка на утесе от попадания авиационной ракеты «Х-29 ТЕ» взлетела в воздух черно-оранжевым кустом взрыва, вслед за которым на ущелье обрушили объемно-детонирующие бомбы два звена штурмовиков «Су-39».

Как ни ждали сигнала тревоги, но пронзительный звук зуммера ударил по ушам ветеранов совершенно неожиданно.

– Ой-ё, – первым взвился Григорий Пройдесвит, бросаясь к командирскому креслу. К этому времени Михаил Бекбаев уже сидел на месте механика-водителя, постукивая тонкими пальцами по кнопкам бортового компьютера.

Виктор Ангелов и Захар Платов заняли свои места почти одновременно, включаясь в боевую работу.