Валерий Рощин - Глубинная ловушка

Он дважды кивает, и мы расходимся в разные стороны.

* * *

Норвежские военные корабли по-прежнему стоят к югу от нас. Проведя короткие переговоры с британцами, мы собираемся отчалить на юго-восток – поближе к нашим территориальным водам.

Партнеры по подъему золотых слитков обеспокоены пропажей своего водолаза. Нисколько не стесняясь скандинавов (дело-то сделано!), они сообщили по радио экипажу «Стойкого» обстоятельства: четверо водолазов последней бригады начали подъем чуть раньше, пятый – отвечающий за подъем помпы – немного задержался. А через некоторое время на поверхности вместо него показался оборванный конец кабель-шланговой связки. Но это не означало, что водолаз погиб – на случай подобных неприятностей у каждого за спиной имелся резервный баллон для аварийного всплытия. В течение следующих пятнадцати минут (именно на этот срок рассчитан баллон) на «Одиссее» в напряжении ждали потерявшегося водолаза. Я же в те злополучные минуты, используя навигационно-поисковую панель, рыскал в районе затонувшего судна.

Увы, мои поиски результатов не дали. Не появился британец на поверхности моря и по истечении контрольного срока.

Тем не менее англичане восприняли трагическое событие мужественно, без истерики и обвинений в чей-то адрес. Все понимали: работы на такой глубине всегда сопряжены с риском для здоровья и жизни.

Покончив с дипломатическим обрядом прощания и оставив в недоумении норвежцев, «Одиссей» и «Строгий» расходятся в разных направлениях. Британцы берут курс на запад, мы – на юго-восток.

После вечернего чая мои пловцы разбредаются по каютам. Дает о себе знать усталость, да и настроение не ахти: получается, экипаж «Одиссея» свою задачу выполнил на «отлично», а мы, образно выражаясь, облажались…

Сидим в каюте с Борькой и Георгием: обсуждаем события прошедшего дня и попиваем мелкими дозами крепкий алкоголь. Да-да, вы не ослышались. Крокодилы глотают камни, чтобы глубже нырять, а мы с той же целью регулярно употребляем качественный коньяк. Помогает. И это неудивительно: все отцы водолазного дела в один голос рекомендуют после погружения в арктические воды растирать тело шерстяной тканью, смоченной в водке, а нутро согревать хорошей порцией крепкого алкоголя – водкой или коньяком. Да и вообще… В России алкоголизмом не страдают. В России им наслаждаются.

В ногах лежит довольный Босс: матросы его балуют – кормят макаронами по-флотски.

Я не спешу делиться впечатлениями от увиденного на глубине. Более того, пришлось до поры заставить молчать и Фурцева. Нет, своим друзьям я абсолютно доверяю, просто хотелось бы самому разобраться в деталях.

Толком разобраться не выходит – слишком много неясностей. Потому вызываю по телефону старлея.

– Разрешите? – заглядывает он в каюту.

– Заходи. Присаживайся…

Старший лейтенант в брюках от комбинезона и форменном свитере; на шее висит полотенце, лицо раскраснелось, волосы взъерошены – видно, только вышел из душа. Он замечательно сложен; высок, широкоплеч, подтянут; имеет отличную физическую подготовку – мышцы ног накачаны покруче, чем у конькобежца.

Наливаю в стакан граммов пятьдесят коньяку.

– Выпей. Тебе надо немного расслабиться.

– Благодарю, – принимает Игорь стакан.

Влив в себя алкоголь, он закидывает в рот дольку апельсина. И виновато шмыгает носом, предчувствуя нелегкий разговор.

– Ну что, старлей, здорово струхнул на глубине?

– Да так… – мнется он и хорохорится, – в принципе, не очень.

Усмехаюсь.

– Знаешь, что такое несправедливость?

– Ну, так… в общих чертах.

– Я тебе не в общих скажу, а в конкретных. Несправедливость – это когда слабый обманывает сильного. Понял?

– Так точно. Испугался, товарищ капитан второго ранга.

– Отставить официоз.

– Испугался, – почти шепотом повторяет Фурцев. – Почти как в этой… как ее?..

– В чем? Где?

– Ну, мы в том местечке в прошлом году были, и вы меня впервые на глубину взяли. Вылетело из головы название… Что-то среднее между «коктейль» и «колыбель»…

– В Коктебеле?

– Точно!..

Мы тихо ржем, а Фурцев продолжает. Робкий голос, да и смысл признания не вяжутся с внушительными габаритами молодого человека. И тем трагичнее выглядит ситуация.

– Да, испугался, Евгений Арнольдович, – мелко кивает он, избегая смотреть нам в глаза. – Думал, конец…

Эх, Игорек-Игорек… Большой ты у нас, но какой-то… китайский. Ладно, не дрейфь – прорвемся! И не таких азиатов боевыми пловцами делали.