Валерий Рощин - Глубинная ловушка

* * *

Мои предположения опять сбылись до мелочей, и дело не в «механизме шестеренок», а в обычном опыте. Просто мне и команде «Фрегата» неоднократно приходилось действовать по аналогичной схеме: внезапный вызов к шефу, краткая постановка задачи, стремительная поездка в аэропорт, дальний перелет с посадкой в одном из портовых городов России, погрузка на военный корабль. Ну и, конечно же, поход на этом корабле до точки предстоящей работы. Случались и другие схемы – более изощренные в части, касающейся нашего передвижения к месту действия. Но об этом в другой раз, а происходящее с нами сегодня – буднично и привычно.

Итак, долгожданная посадка.

Забив кормовую часть автобуса сумками со снаряжением, баллонами с дефицитной гелиево-кислородной смесью, столь же дефицитными регенеративными патронами, специальными коробками с оружием, мы дружно рассаживаемся поближе к водиле. Оружие мы всегда возим с собой. Во-первых, из-за его необычности – где попало таким не обеспечат. Во-вторых, нам доверяют – каждый прошел сотни проверок по линии ФСБ. Наконец, в-третьих, самолеты, на которых нас перебрасывают поближе к районам предстоящих работ, как правило, тоже принадлежат Федеральной службе безопасности.

Едем в сторону Кольского залива. Парни зевают и не проявляют интереса к окружающим пейзажам. Они многократно бывали в здешних краях, да и смотреть тут особенно не на что – в северном «ландшафтном дизайне» даже летом недостает яркости и сочности красок. Один Босс, сделавший свои дела на аэродроме, довольно стучит хвостом по резиновому полу и с интересом смотрит в окно. Трижды ему довелось прилетать сюда вместе с нами – вполне возможно, узнал знакомые места или вспоминает, как обхаживал здешних лохматых сук.

Пять минут трясемся по плохой дороге от аэродрома до окраины Североморска. С четверть часа петляем по улочкам городка и подъезжаем к морскому вокзалу. Короткая остановка у КПП военно-морской базы. Вглядываюсь в здание контрольно-пропускного пункта… Оказавшись когда-то здесь впервые, прочитал интересную табличку на стене одного строения: «Собаки, африканские слоны, рыси и военнослужащие в смешанной форме одежды на территорию эскадры не допускаются».

А еще увидал знакомое лицо: от КПП легкой трусцой к нам бежит командир бригады надводных кораблей – долговязый капитан первого ранга с весьма подходящей для флота фамилией Лоцманов.

Юрий на пару лет постарше меня. Команда «Фрегата» неплохо с ним знакома, он неплохо знаком с командой, за исключением молодого старлея Фурцева, попавшего к нам около года назад. Комбриг приветствует каждого крепким рукопожатием, треплет холку Боссу, называет водиле номер причала и садится рядом со мной.

Едем вдоль моря, плавно огибая мыс…

– Как дела, Женя? – интересуется комбриг.

– Нормально. Работа в последнее время появилась. Жить стало интереснее. А что у тебя в бригаде?

– А!.. Новых кораблей почти нет, а старые дольше у стенок стоят, чем в море ходят, – машет он широкой ладонью. – Совсем измучились с ремонтами. Одно сделаешь, другое летит – железо тоже имеет свой срок. А командир нашей оперативной эскадры только и делает, что дрючит подчиненных на совещаниях! Ты ж его знаешь…

Да, о комэске я наслышан. Мужик он вроде деловой и требовательный, но с невероятно завышенным мнением о своем интеллекте и чувстве юмора. Взять, к примеру, такой перл: «Если понадобится, товарищи офицеры штаба, то при проведении итоговой проверки на кораблях вы обязаны закатать рукава повыше и покопаться в дерьме поглубже, для более полного освещения обстановки. И знайте: копаться в дерьме – не стыдно. Стыдно получать от этого удовольствие…» Или такой: «А почему начальник физподготовки скучает на нашем празднике жизни? Что, радость моя, голова болит, во рту нехорошо и работать неохота? Так это – ярко выраженные признаки беременности! Это вам и начальник медслужбы эскадры подтвердит. Видно, начфиз не-внимательно изучал памфлеты госпожи Лаховой по проблемам планирования российской семьи…»

Иногда я с горечью вспоминаю книги и фильмы о блестяще образованных, воспитанных, интеллигентных офицерах царского флота и тихо радуюсь тому, что попал служить в ФСБ…

– Понятно, Юра. А кто идет с нами старшим на борту?

– Меня отрядили от флота.

– Это хорошо. Постой… Значит, будет еще кто-то?

– Четыре хмурых «пиджака»…

«Пиджаками» мы называем гражданских. Беда с ними. Особенно с хмурыми. Сидит такой неразговорчивый бирюк в каюте и никуда, кроме гальюна и кают-компании, не ходит. Постепенно привыкаешь к этому беззвучному существу и напрочь перестаешь замечать. Ноль. Пустое место на стенке. Люстра без лампочки. Ботинок без шнурка. Все запросто при нем матерятся, травят неприличные анекдоты, ругают власть за воровство и тупость, и все такое… А потом выясняется, что бирюк председательствует в каком-нибудь комитете Госдумы или заправляет Аппаратом президента. Ощущение не из приятных. И вроде ничего крамольного ты не делал и наказывать тебя не за что, а все одно противно – будто во сне оптом продал врагу все военные тайны.